Заметив удивлённый взгляд сына, Юлия лишь мотнула головой.

— Это Дима принёс, сказал, что тебе будет с ним надёжнее. Он его почистил и что-то там сделал, — пробурчала женщина, уже успокаиваясь.

— Мам, — тихо позвал Даня.

— Чего тебе, — так же бурчала она.

— Ну мама, — повторил парень.

— Что? — обернулась женщина, сложив руки на груди и недовольно глядя сына, который придурковато улыбался.

— А принеси покушать, что-то так еды домашней захотелось, — довольно сказал он, протягивая руки к матери.

— Ох… — оттаяла Юлия и обняла его, потрепав по голове. — Какие же вы у меня дураки! Ей богу, дураки. Лежи давай, сейчас принесу!

По итогу, Зум провалялся в кровати до обеда, пока его не пришёл проведать Николай. Как оказалось, за время отсутствия основной ударной тройки, на Крепость покушались какие-то местные, которые увидели пожарище и решили поживиться остатками от дачи Островых. Вот только к своему удивлению, они встретили серьёзный отпор и свалил и после первых же выстрелов с пулемёта.

Больше местные к крепости не совались, однако приехавший ночью Сергей переполошил всех. Раненых сгрузили и отнесли в прихожую, где Анна Ионановна сразу занялась Анатолием, а Даня, руки которого облили водой ещё в кузове машины, был оставлен на потом. Так вышло, что это потом сильно затянулось, так что во избежание дальнейшей кровопотери, ему даже наложили тугие повязки на руки. Лишь под утро бабушка закончила возиться с его отцом и принялась за него самого. Николай при этом присутствовал и старался как-то помочь. Как он сам признался, ему было очень стыдно, что он отсиживался в тепле и безопасности, а его друзья и брат рисковали собой, чтобы эту самую безопасность обеспечить.

Даня же, пока выслушивал друга, понял, что времени разлёживаться у него попросту нет. Из рассказа парня следовало то, что в садоводстве остались выжившие и эти выжившие точат зуб на Островых. На удивление для самого себя, Зум легко смог встать, даже не ощущая кровопотерю, лишь пощипывающие руки дали о себе знать.

— Шиз, а где там Подрывник? — хитро прищурившись, спросил Даня.

— Ну, он эта… В мастерской, вместе с дедом Семёном чистят всё что вы привезли и в порядок приводят, — пожал плечами Николай и опомнился. — Слушай, ты можешь ему сказать, чтобы он хоть поспал? А то он как на наркоте какой, уже вторые сутки не спит и взгляд у него такой странный…

— Он просто до оружия и взрывчатки дорвался, — усмехнулся Зум, но согласно кивнул. — Поспать ему не помешает, ладно, сейчас надо бы одеться, а кто сейчас на шухере?

— Жирный, — ответил Шиз и недовольно поморщился. — Он заманал ныть, всё о дочке печётся, что её эти упёрли. На жену-то ему пофиг, он даже порадовался, но с дочкой реально заколебал. Он чё только не обещает. И долю в компании и должности, а сейчас вообще дичь пошла. У мужика крыша едет, он Димону мозг выносил, что мол Оленька такая хорошенькая, только и рассказывала ему, как она с Димочкой хотела бы подружиться. Короче, поплыл он, вот его и сослали на вышку, чтобы на мозги не капал.

— Резонно, но с дочкой его разберёмся, один фиг надо делать скорую вылазку в сторону полицейского участка. Ты лучше вот что, сбегай в гараж, скажи брату, чтобы гранатомёт приваривал на хантера. Я уверен, у бати найдутся какие-то заготовки на тему турели, — Даня, уже окончательно перешедший на рельсы боевого настроя, подхватил автомат и магазин.

Вот так, в одних трусах, но при оружии, он направился в свою комнату, где у него была запасная одежда. Как оказалось, камуфляж вскрывали ножницами, дабы лишний раз не тревожить ранения, а так как запасного комплекта у парня не было, то ему пришлось вновь влезать в гражданские шмотки.

Натянув джинсы, футболку и кеды, он отчего-то почувствовал острую нехватку карманов, а потому поверх футболки накинул ту самую ременно-плечевую систему с подсумками, сразу же заполнив их и проверив состав аптечки, на всякий случай.

Всё было в соответствии с описью, а следовательно, в полном порядке, поэтому Даня, в образе ополченца, направился на улицу, дабы осмотреть территорию. Тревожить отца он пока не собирался, поскольку раненому требовался крепкий сон и уход, который парень не мог обеспечить по причине нехватки навыков, зато вполне могли обеспечить его мать и бабушка Анна.

За прошедшее время ничего толком и не изменилось, проломы в заборе отсутствовали, а в мастерской кипела жизнь. Правда во время обхода, Даниил приметил весьма интересную картину. У бани возилась мать Димы и Николая, причём явно что-то укладывала. Лишь приблизившись, он понял, что Евгения Олеговна укладывает щепу для растопки по трёхлитровым банкам.