– Отпусти Грэма, а я отдам тебе вал.

– Джейсон, ты его мне отдашь? – переспросил Курт, снова рассмеявшись.

– Равноценный обмен, – повторил я. – Мой друг в обмен на гарантию того, что ты не сядешь в тюрьму на всю оставшуюся жизнь. По-моему, это неплохая сделка.

Он заколебался на несколько секунд, размышляя. Я знал, что мысли в его голове бешено крутятся, как компакт-диск. Он от природы был очень подозрителен, гораздо больше, чем я. Все что угодно казалось ему обманом, ловушкой. А мне было необходимо внушить ему, что я очень хочу совершить этот обмен. Что это не западня.

– И правда, – наконец сказал он, – я не против.

Я тут же отступил назад:

– Конечно же, ты не против. Я передаю тебе вал, ты мне – Грэма, а потом ты едешь на Хиллард стрит, убиваешь мою жену, а затем и меня.

– Нет. Черт возьми, зачем мне это, Джейсон? После того, как ты сделаешь мне такой роскошный подарок?

Если бы Курт знал, что Кейт уехала, он обязательно упомянул бы об этом сейчас. Интересно, догадывался ли он о том, что ее нет дома?

– Видишь ли, Курт, вот в чем дело. Я больше ничего не принимаю на веру. Деталь, которая у меня в руках, – этот вал рулевого управления, – в нем вся моя сила. Это мое оружие. Я словно один из дикарей племени, которые живут где-то на Амазонке, и это моя дубинка, понимаешь? Без своей дубинки я чувствую себя беспомощным. И мне это ощущение не нравится.

Он снова замолчал, окончательно сбитый с толку, уже не понимая, что я думаю на самом деле.

– Ты что, хочешь сказать, что одного моего слова теперь для тебя недостаточно?

Я засмеялся:

– Когда-то было достаточно. Но теперь все иначе. Этот вал рулевого управления – ключевая улика. Без нее у полиции нет достаточных оснований для ареста. А если нет оснований, то и ордера на арест тоже нет. Ты свободен. А что со мной?

– Что же, подумай вот о чем, – сказал он, – без своей дубинки ты беспомощен. А значит, опасности ты больше не представляешь.

Я улыбнулся. Это были именно те слова, которые я так ждал от него – именно то умозаключение, к которому, я надеялся, он придет. Но мне хотелось, чтобы это была его идея. Как с Фредди Назимом, как с Горди. Позволь людям приписать себе твою идею, и они со всей серьезностью будут за нее биться.

– Но мне уже многое известно, – продолжал я, – про тебя. Все это в моей голове. Как ты можешь быть уверен, что я снова не обращусь к копам?

– А откуда ты знаешь, что я не направлюсь после нашей встречи на Хиллард-стрит? И не нанесу неожиданный визит женушке и малышу? Вот такая у нас с тобой сложилась ситуация. Она называется взаимоуничтожение. Военная доктрина, которая удержала мир от катастрофы на всем протяжении «холодной войны».

Я снова улыбнулся. Он попал в точку.

– В твоих словах есть истина, – сказал я. – Хорошо. Итак?