Когда я подошёл ко второму, тот был ещё жив. Под маской скрывалось лицо мужчины лет тридцати. Он харкал кровью и кашлял. Импульс пробил его кирасу и, видимо, сломал рёбра. Он не мог произнести ни слова. Взяв охотника за голову, я резко крутанул в сторону, прекратив его мучения. Вытянуть получилось 330 единиц энергии. Тоже не слабак.

У меня и моих спутников доспехи получили по несколько пробитий. Побаливал ушиб от попадания импульса в грудь — видимо, кто-то настроил мощность на максимум. В шлеме нащупывался рваная дыра — туда пришёлся второй сильный удар.

Весь наш отряд собрался возле пострадавших. Козлов и Кучер стянули броню с Алтая. Открытых ран у того не наблюдалось, но, судя по всему, имелись переломы — рёбра сильно болели. У второго — это оказался один из «филинов» тоже были подозрения на перелом, либо ушиб.

Меня подмывало пуститься в погоню за остальными охотниками. Иной в голове жаждал энергии, к тому же до следующего уровня мне не хватало совсем немного — пятьсот-шестьсот единиц. Но во-первых, нам требовалось эвакуировать пострадавших, а во-вторых, враг в любую минуту мог вернуться с подкреплением. Пришлось умерить свой пыл.

Я залез на крышу «Кочевника» и смотрел оттуда во все глаза, не появится ли на горизонте новая группа охотников. В это время курсанты усаживали пострадавших в машину, а Козлов свернул локатор и погрузил его в багажник.

— Всё, поехали. Шевелитесь! — подгонял нас Козлов. — По машинам! Вы двое, что там копаетесь? — прикрикнул он на двух замешкавшихся курсантов. — Бегом, я сказал!

Я забрался во внедорожник и уселся рядом с поручиком. Попытался закрепить винтовку на стойке между сиденьями, но оружие оказалась слишком крупным.

— Хороший трофей отхватил, — заметил Козлов с нескрываемой завистью.

— Ага, мощная штука.

— Похожа на иранскую А-55. У нас такие на вооружении не стоят, и на чёрном рынке не найдёшь. Редкая.

— У них вообще снаряга неплохая.

— Ага, у половины броня забугорная. Богатенькие, сволочи.

Я стал осматривать ружьё в поисках маркировки. Под ствольной коробкой обнаружил выгравированные числа 100–9800 r/s — диапазон мощности. Максимальная мощность импульса данного оружия составляла 9800 роберов в секунду, что было почти в два раза больше, чем у ШМР-9.

У нас в качестве винтовок повышенной мощности использовались Б-10 «Шило», но в спецшколе таких не было, да и у военных на вооружении их стояло не так уж много.

Считалось невозможным создать ручное стрелковое оружие с импульсом мощнее 11000 роберов в секунду. Технические ограничения не позволяли делать достаточно прочные корпуса и батареи нужной ёмкости.

Вот только агенты СКИФ и здесь всех переплюнули и разработали МР-С 2000, которая была способна стрелять импульсами мощностью 21000 роберов в секунду. А заряда батарей хватало на то, чтобы произвести аж два таких выстрела. МР-С имело два недостатка: батареи наполнялись слишком долго, и слабые светоносные не могли ей пользоваться. Ну и, пожалуй, третьим можно было отметить крупные габариты.

Ограничения мощности винтовок приводили к ограничению расстояния, на которое защитники могли продвинуться вглубь красной зоны. Поэтому в дикие земли ходил мало кто. Светоносных с уровнем выше двадцать пятого на военных база было немного, а ШМР и их аналоги средней мощности оказывались почти бесполезными даже против иных девятого уровня, не говоря уж о более сильных тварях.

— Вот мрази, — Козлов оглянулся на оставшуюся позади нас технику охотников. — Совсем охренели! Да кого они возомнили из себя? Это ведь они наших ребят положили в тот раз. А теперь нас собрались грабить.

— А они не слабаки, — заметил я. — Но два на моём счету уже есть.

— Молодец. Спасибо, что с нами поехал, — признал мои заслуги Козлов. — Подсобил.