– Нет! – закричала она в ужасе.

Но прежде чем Агата успела протянуть руку, чтобы выхватить книгу из огня, та, как бы сама по себе, выпала из камина и невредимая оказалась на ковре. Тим поднял ее и уже собирался повторить попытку, но Агата схватила его за руку.

– Это бесполезно, – сказала она, – твой отец не раз делал то же самое. Земной огонь не может сжечь грешные слова.

– Ну это мы еще посмотрим, – заявил Тим, стряхивая ее руку.

– Пожалуйста, Тимоти! – она чуть не плакала. – Умоляю тебя. Ты обидишь ИХ. ОНИ нанесут ответный удар! – Она обмякла и показала на пол. – Слишком поздно – ОНИ не задержались с ответом…

Из камина прямо на пол выскочила искра – яркая капелька огня. За ней последовала вторая и шипящая третья. Сухие нити ковра легко занялись. Тим попытался затоптать пламя, но тщетно.

– Принеси воды. Быстро! – распорядился он.

– Бессмысленно, – пояснила Агата. – Вода бессильна. Ты должен принести ИМ жертву.

Быстрым движением она схватила фамильный кинжал с журнального столика и полоснула им по обнаженной руке Тима. Он заорал от бешенства и боли, кровь потекла по руке и осталась на лезвии. Агата воткнула окровавленное лезвие в пол, прямо в центр пока маленького, но быстро разрастающегося очага огня. Нож встал прямо, глубоко войдя в пол. Пламя исчезло, оставив после себя только струйки дыма:

Тим схватился за пораненную руку.

– На кой черт ты сделала это? – закричал он.

– Только кровь одного из НИХ может погасить грешный огонь.

– Ты и впрямь сумасшедшая, – заявил Тим. – Ведь искры и раньше прожигали ковры.

– А книга? Как она выпрыгнула из огня?

– Выпрыгнула? Это действительно странно. Она выпала, отскочила. Я просто плохо бросил ее… вот и все.

– Ты уверен в этом, Тимоти?

– Да, вполне. Вся эта ерунда о мечах, топорах, бронзе, железе – выдумки. Если бы это было так, то каким же образом тебе удалось порезать мою руку?

Она хитро улыбнулась.

– Посмотри внимательно на нож своей матери. На что он по-твоему похож?

Нож и вправду был странным. Изогнутое лезвие делало его похожим на небольшой ятаган. Однако режущая поверхность была не снаружи лезвия, а внутри. Но Тим упрямо сказал: