— Грейхольм? Почему недоступен в вокс–сети?! — меня тронул за плечо незнакомый «Ангел». — Тебе приказано явится к Рико, Заклинателю! Он в башне ретранслятора. Знаешь, где это, или проводить?

Я действительно так и не привык носить кружочек вокса на виске или за ухом, как большинство местных жителей. Надо исправляться, иначе можно остаться без жизненно важной информации.

— Знаю. Тара, ты со мной? — повернулся я к девушке.

— Нет. Пойду лучше стволы и патроны получу. А то все нормальные типа разберут, — подмигнула Тара.

Когда я поднимался по шаткой винтовой лестнице, наверху раздался жуткий скрежет и гул. Сначала было непонятно, в чем дело, но подняв голову, я увидел, как лепестки на краю шахты, образующей кольцевое «небо» Энджело, медленно выходят наружу, смыкаясь в огромную защитную диафрагму. Исполинский древний механизм скрипел и натужно визжал, но работал, надежно прикрывая форт от нападения с воздуха. Значит, все действительно очень серьезно, раз стратеги поселения опасаются, что противник преодолеет неприступный скальный рубеж?

Из–за появления искусственной крыши быстро начало темнеть, вспыхнули прожекторы, кольцом установленные на стенах колодца, и фонари на улицах. Я ускорил шаг, чтобы побыстрее постучаться в дверь старого Заклинателя.

Рико показался уставшим и постаревшим. Видимо, и без меня хватало дел, в ретрансляторе сновали люди, что–то перенося, переключая, таская какие–то загадочные ящики. Нездоровая суета осадного положения целиком и полностью захватила все население Энджело. Кивнув, как старому знакомому, Заклинатель увел меня в боковое помещение, служившее ему мастерской.

— Грейхольм, я не совсем завершил работу над твоим оружием, — устало сказал он. — Но боюсь, не успею закончить. Забирай сейчас, потом может быть поздно.

На рабочем столе, зажатый в тиски странного станка, чернел коготь Пожирателя. Рико, надев толстые перчатки, осторожно освободил его и протянул мне на раскрытых ладонях. Коготь был превращен в меч, слегка изогнутый черный клинок, заостренный с одной стороны. Он отливал ядовитым малахитом, множество зеленых прожилок проступали на отполированном лезвии. Отточенная кромка казалась почти прозрачной из–за бритвенной остроты. Гарда представляла собой овальную металлическую пластину, рукоять была обмотана полосками шершавой кожи, а в навершие Заклинатель вставил зеленовато–голубую искорку Сердца Пожирателя. Оружие казалось красивым и хищным, и я невольно восхитился — всего за пару суток артефактолог создал первоклассное изделие.

— Осторожно! Надень перчатки, не касайся рукой! — предупредил Рико, передавая мне коготь. — Меч крайне ядовит, малейший порез — и ты отравлен. Некрояд Хель очень плохая штука, быстрая смерть. Всегда держи под рукой универсальный антидот! Он нейтрализует действие яда, но все равно раны заживают очень плохо!

Когда я принял оружие, система его опознала:

Коготь Хель

Клинковое азур–оружие. Подлинник. Изготовлен из некроматериала и Сердца Пожирателя Плоти.

«Некрояд Хель» — любая рана, нанесенная этим оружием, заражает смертельным некротическим ядом.

«Некроязвы» — нанесенные ранения невозможно быстро исцелить или регенерировать.

???

— Отбалансировал как мог, я не мастер, — развел руками Рико. — Фехтовать им нельзя, и драться с противником в тяжелой броне тоже… Хотя Коготь и не уступает по прочности стали, режущая кромка хрупкая и быстро затупится. Им нужно скорее резать, чем рубить. Но против слабозащищенных противников очень неприятное оружие.

Да, действительно. Если верить описанию, наносит ядовитые и незаживающие ранения. Последнее свойство неопознано… и я уже было открыл рот, чтобы спросить, но Мико резко прервала:

Грэй, ты выдашь себя, если станет понятно, что наш интерфейс видит свойства азур–артефактов!

— Хочешь что–то спросить? — осведомился Заклинатель, внимательно наблюдающий за мной.