Его черты пересекала тень в этой едва ли освещённой комнате, но я знала, что он хмурится.

— Она сказала тебе, где я? — мой голос был полон удивления. Хотя в этом как раз нет ничего удивительного. Тесса рассказывала Габриэлю всё. Уж точно больше, чем мне.

— Она переживает за тебя, — он сделал маленький шажок ко мне, но так и не вошёл в комнату. — Как и все мы.

— Я в порядке, Габриэль, — я смотрела на него, прищурившись, потому что глаза болели от яркого света за его спиной. — Просто хочу побыть одна.

— Ты была одна все эти дни, — возразил он, как если бы я потеряла счёт времени. — Ты выглядишь так, будто уже неделю не спала и не ела.

— Говорю же, я в порядке. Просто хочу, чтобы меня оставили в покое. Будь добр, выйди и закрой за собой эту чёртову дверь.

В ответ на мою просьбу он захлопнул дверь, вот только выйти забыл. Вместо того, чтобы оставить меня с моими демонами, он включил напольную лампу у окна и сложил руки на груди, глядя на меня со скривившимся лицом.

— Выключи! — взревела я, чувствуя себя слабой уличной крысой, убегающей от света.

Но он и пальцем не шевельнул.

— Выключи чёртов свет, Габриэль! — я перешла на крик, но он не шелохнулся. — Почему ты, чёрт возьми, не можешь просто оставить меня в покое?

— Тебе нужно принять душ и поесть, — сказал он, окинув меня сверху вниз взглядом, в котором сквозило разочарование. Или это печаль? Я уже не различаю. — Либо ты это делаешь добровольно и сама, либо мы пойдём другим путём.

— Ты мне угрожаешь? — я прищурила свои опухшие глаза.

— Я пытаюсь помочь тебе, Джемма.

— Я не просила о помощи, — выпалила я в ответ, ища новую отдушину для своей боли.

— Не просила, — согласился он, его глаза смотрели на меня с жалостью. — Но я твой куратор, так что ты всё равно её получишь.

— Временный куратор, — поправила я, добавив яда в голос, словно это какое-то ругательство.

— Верно, — сказал он и пересёк комнату. — Но всё же прямо сейчас я твой куратор.

Он включил свет в ванной.

Моим глазам стало больно от мятно-зелёной плитки и обоев, видневшихся из ванной комнаты, в то время как мерцающая флуоресцентная лампа пыталась не погаснуть. Взбесившись, я зажмурилась и попыталась телепатически разбить лампочку, но, конечно же, в моём жалком состоянии нельзя было сделать ничего, кроме как всхлипывать в тёмном уголке из-за того, что радиоактивное свечение, разъедающее глаза, вторгалось в моё личное пространство.

Я хмуро смотрела в спину Габриэля, пока тот хозяйничал в ванной: взял полотенце и включил воду.