На этот раз я обернулся. Но не из-за слов Каппы – просто я ощутил дрожь земли. Глухой удар, что прошел через весь холм и отозвался дрожью в стальной грудной броне. Перевалившись на бок, я глянул на руку Каппы, проследил направление и… невольно присвистнул.

Старательно обходя большие деревья и холмы, по густо заросшей лесистой местности, рвя лианы, дробя мертвые стволы, двигалось нечто, что больше всего напоминало… шагающий мостовой кран, к чьем хребте были подвешены контейнеры и модули различной величины. Механизм огромный. Выглядит как скелет безголовой горбатой гиены, медленно переставляющей лапы. Механизм пилотируемый. И поблескивающий тонированными стеклами кокпит расположен там, где у живой гиены была бы шея. Это все я увидел мельком, заодно опознав среди контейнеров, клеток и модулей знакомые очертания – два модуля медблоков, они же допросные, и три торговых модуля, которые, будучи опущенными на землю, открывают стены и дают доступ к торгматам со вкусностями для тупых гоблинов.

Как умно… публично казнить виновных, а остальным дать возможность потратить песо на конфетки и яркие тряпки. Метод кнута и пряника. Кому-то нож в глотку, а кому-то шикарные скидки на вонючее барахло – чтобы потешить страсть гоблинов к трате денег. А может, даже дадут бесплатные трусы и бейсболки – и тогда обрадованные гоблины быстро забудут о недавней лютой смерти командира Трехо.

Оружие….

Оружие на хребте и ногах грузового неуклюжего шагохода, тащащего огромную тяжесть по бездорожью, пропуская под брюхом верхушки молодых деревьев, что ударялись о днища контейнеров и гнулись, теряя сотни листьев.

Два пулемета, защищенные стальными клепанными куполами, что так походят на системные полусферы. Они над кокпитом и, судя по всем признакам, легко крутятся, могут поразить любую цель в воздухе и по сторонам. Но мертвых зон у них предостаточно. И поэтому имеется еще три пулемета – по одному на задних ляжках плюс задний клепанный купол на крестце. Что самое изумительное – из полусфер торчат стволы. Торчат стволы! Это же, сука, бред…

Система не могла допустить подобного. Это допустимо только в тех случаях, когда оружейная точка расположена в недосягаемости – например, на стальной многометровой колонне нашего «внутреннего» мира, где ни один гоблин не дотянется. Да и то… проще спрятать уязвимые стволы внутри, сделав их короче или же увеличив объем купола. Причем спрятать за заслонками, которые отворятся только во время ведения огня.

Да и эти частые клепки на полусферах. И крайне изношенный на вид грузовой механизм, что явно изначально был предназначен для передвижения по ровной местности, а не по джунглям. Это ведь обычный четырехногий транспортник, спаренный с мостовым краном – загрузился, притащил в нужное место, помог все это установить, подержал, пока крепят, а затем ушел за следующей порцией. Но это не грузовой мул, способный преодолевать сотни километров.

– Валим. – велел я, поднимаясь и уже на ходу добавляя. – Ты с жопы. Гни стволы дебилов.

– Есть!

Вражеский пилот засек нас слишком поздно – когда я был в пятнадцати метрах. А это то же самое, как если бы я уже сидел на его хребте – где я и оказался спустя десяток секунд, первым прыжком запрыгнув на согнутое колено переднего манипулятора, а вторым уже влетев между завизжавшими пулеметами. Но визжали они недолго – двумя небрежными движениями я загнул плюющиеся стволы. И тут же спрыгнул на кокпит, присел, пропуская над головой длинную очередь заднего пулемета. Но строчил он недолго – Каппа заткнул сначала пулемет на ляжке, а затем переключился на крестцовый. Дальше уже можно было не торопиться – и расчетливый мечник выждал удобного момента, после чего ликвидировал последнюю оружейную точку. Тишина… ну почти – внутри клепанных бронированных гнезд продолжает что-то щелкать.

– Каппа! Там бугор посреди спины. Что в нем?

– Понял.

Отдав приказ, я с силой врезал кулаком по броне кокпита, добавляя нервов пилоту.

– Ах вы суки! Бастардос! Я вам яйца выгрызу! – завыл грузовой кузнечик женским голосом. – Сердца выклюю!

– Открывай, сука! – рявкнул я, нанося второй удар и прослеживая вибрацию броневых прозрачных плит.

Следом ударил в третий раз и увидел наконец место входа – явно самодельное и, что поразительней всего, с открытой щелью, скрывающей в себе петли люка. Этот мир полон дебилов… Выдвинув клинок, я несколько раз ударил им в щель, зная, что особый материал лезвия легко справится с петлями из обычного металла.

Едва плита люка дрогнула, я подцепил ее острием, а затем пальцами и резко дернул на себя, выдирая из гнезда. И тут же шатнулся в сторону, когда из тускло освещенной дыры раздалась автоматная очередь. Перехватив ствол, выдернул сначала оружие, а затем и пилота, тут же швырнув его вниз с высоты в два десятка метров. Шагоход, грузно качнувшись, остановился. С хребта послышались крики, раздались выстрелы, затем крики сменились воплями боли и ужаса. А когда все затихло, Каппа произнес:

– Мой клинок неустанен…

Рассмеявшись, я оттолкнулся от кокпита и одним долгим прыжком вернулся на вершину глиняного холма. Приземлившись, присел и заинтересовано уставился на Понти Севен. Диспозиция не изменилась. Шагоход у площади, пантеры по сторонам – и на этот раз все три твари на месте, зажали поселение в клещи. Огромные кошки мирно лежат на брюхах и лишь резкие движения хвостами и прижатые уши выдают их раздражение.