— Ага.
— Возьми вот это — аккуратно и медленно закрепив шляпу на поясе, он вытащил из набедренного кармана сложенный в четверо лист и протянул мне.
— И это?
— Ты ведь искал не только внедорожник, но и актуальную карту местности. На этом варианте немало белых пятен, но отмечены все дороги и активные населенные пункты отсюда и вдоль всего побережья бывшего Юкатана, самой Мексики и дальше на север. Тебе ведь куда-то туда?
— Я не…
— Подарков ты не принимаешь — согласился Кортарус — Верно. Но это не подарок, а большая такая стародная визитка, что подчеркивает мое огромное эго. Там внизу целый список из сетевых адресов и там же приведены твой сетевой ник и пароль — мы организовали тебе доступ. Последняя строчка — мой личный адрес для связи. Если вдруг что — напиши. О большем не просим. Преследовать, надоедать и наблюдать не будем — обещаю. Если хотя бы половина того, что мы о тебе слышали правда, то такого как ты человека злить не стоит. Убить может и надо — а вот злить нет…
Дождавшись, когда я возьму карту, он кивнул на прощание, щелкнул четками и без всякой спешки ушел. Обернувшись, я вгляделся в серый сумрак и разглядел несколько мягко двигающихся фигур. Вскоре они исчезли, а еще через пару минут за таверной раздался шум катящихся по гравию шин. Спрятав сложенный лист в карман, я пошел дальше, пока что выкинув все это из головы.
Дон Ругер был в жопу пьян и трезв как раскаленное стеклышко. Полубезумные внимательные воспаленные глаза пылали на потемневшем истощенном лице, добавляя тревожной трагичности и заодно сверля мне переносицу. Такое состояние смешанной трезвости и опьянения я видел не первый раз и понимал, что ему глубоко посрать на ту проблему с застрявшим из-за устроенного им взрыва в джунглях. Он попросту откупился от караванных лидеров и тут же забыл о них. В паре шагов от нас на утоптанной земле корчился какой-то вставший у меня на пути хреносос со сломанными руками, над которым склонилось пара мало похожих на медиков мужиков, но дон Ругеру было плевать и на них. Хотя сейчас ему прямо на глазах становилось лучше, а в больных глазах появлялось все больше осмысленности. Тогда как несколько минут назад там, в омутах его налитых кровью глаз плескалось лишь безумие и абсолютно тупая безнадежная ярость — а какими еще могут быть злоба и месть, если они направлены против тупых обезьян? Это то же самое, что ненавидеть всех тигров, если один из них сожрал твою дитя — даже мучительно подыхая от твоих рук тигры не поймут, не проникнутся, не ужаснутся, а просто сдохнут сами не зная за что. Он отомстил — и понял, что зря напрягал жопу и, по сути, обосрался. Но вот сейчас… сейчас он быстро приходил в себя, попутно сменив вялый заказ новой бутылки на куда более властный и бодрый приказ подать сюда побольше крепкого кофе. Он быстро трезвел и расцветал той самой правильной злобной гоблинской злобой, что на этот раз была направлена в нужную сторону и на правильных упырков. Оторвав взгляд от моей уже начавшей чесаться переносицы, он опустил его на лежащие перед ним тяжелые обезьяньи дробовики. Покивав, он постучал по ним пальцами:
— Я оставлю их себе.
— Если купишь — ответил я, сидя в стоящем перед ним удобном плетенного кресле и баюкая в руках тяжелую глиняную кружку с остатками кофе.
— Эй! — отлипнув от стены, уже седеющий крепыш в белой влажной майке качнулся в мою сторону — Думай с кем разговариваешь! Это дон а-а-а-а, мерде! Пута! Пута! — закрутившись, он схватился за рассеченный брошенной кружкой лоб и рухнул на колени — Дерьмо! Убейте ублюдка! Убейте этого сраного…
— Заткнись — едва слышно велел дон Ругер и вопли крепыша как отрезало.
Хотя он позволил себе еще один короткий глухой стон, после чего его вывели в сад.
Мы находились на задней более чем просторной веранде с толстыми бревнами колонн и полом из плиток прохладного дикого камня. Многочисленные растения увивали колонны и заткали все пространство, надежно отсекая лучи уже поднявшегося солнца и сохранив ночную прохладу. Сад я видел мельком, но успел заметить десятки развешанных на деревьях птичьих клеток.
— Я покупаю — произнес дон Ругер, властно опуская ладони на дробовики и так прижимая их к столу, словно они могли убежать — Назовешь свою цену.
— Цена обычная — ответил я и покрутил опустевшей рукой — Я тут кофе не допил.
— Кофе дорогому гостю — велел владелец усадьбы и в коридоре раздался торопливый топот — Еще я покупаю тебя.
— Я не продаюсь — рассмеялся я — И никогда не буду. Ни за деньги, ни за идею. Хватит с меня.
— Тогда я покупаю твою помощь как наемника. Ты ведь наемник? Ты убийца, незнакомец по имени Оди?
— Убийца — кивнул я.