Злой ревун… Могучая обезьяна, припадая на левую ногу, швырнуло на землю пару каких-то связанных вроде бы крупных орехов и наклонилась над трупом. Схватив тело за голову, ревун резко крутанул. Послышался хруст ломающих костей, голову резко рванули вверх и в сторону, по дико вытянувшейся шее полоснула какая-то острая пластина и… отрубленная, а по сути, оторванная башка оказалась у ревуна в лапе. Отбросив обезглавленное тело, облизав лапу, обезьяна подобрала лежащие у ноги два ореха, потянув за конец тонкой лианы и принялась прилаживать его к своей новой добыче. Только сейчас я разглядел, что это были за «орехи» — оторванные головы с пробитыми насквозь щеками и пропущенной через дыры лианой. Закончив нанизывать, ревун сипло что-то прорычал и поднялся, поворачиваясь и приподнимаясь. В этой позе он и замер, наткнувшись взглядом на стоящего в шаге меня, успевшего тихо и быстро подойти.
— Лапа болит? — сочувствующе спросил я.
В крохотных глазах мелькнуло что-то вполне осознанное, в то время как пасть медленно щерилась, показывая клыки.
— Нахера коллекция? — второй вопрос я задал одновременно с коротким сильным ударом.
Лезвие тесака пробило мощную грудную клетку, раскромсав сердце и легкое. Пригнувшись, я ушел от удара сразу двух лап и отступил. Не сводя с меня злобного взгляда, ревун дернулся и завалился на спину. Выдернув тесак, я подобрал «украшение» и махнул рукой замершим у дерева гоблина. Второго приглашения им не потребовалось, и мы побежали вдоль дороги назад к каравану, оббегая трупы и падальщиков.
— Зачем обезьянам головы людские? — этот вопрос задал Гарри, продолжающий выступать разговаривающей прокладкой между мной и караванным лидером.
Мне на это было посрать. Я даже не стал говорить старшему помощнику, что в случае чего сильнее всего страдает именно прокладка. И на риторический как по мне вопрос я отвечать не стал, хотя для себя пару вариантов ответов уже нашел.
Ожерелье из трех изуродованных голов создало среди караванщиков небольшой ажиотаж. Сначала они не торопились подходить ближе к помощникам, но гоблинское нездоровое любопытство заставило их сделать первый шаг, а затем и оставшиеся. Вскоре они уже сидели на корточках вокруг кровавых трофеев, над ними стояли старшие, а один поливал мертвые лица чистой водой, смывая грязь.
Я сидел у колеса фуры, наблюдая за происходящим, крутя все собранные факты в голове и лениво прислушиваясь к Гарри.
— Точно не проехать? — этот вопрос он задал уже в третий раз, и я просто кивнул, снова подтверждая ранее сказанное.
По дороге теперь не каждый бронетранспортер пройдет. Сама воронка в стороне от узкой лесной трассы, но взрыв нанес существенные повреждение верхнему уровню и оттуда нападало столько всего, что по-хорошему требуется бульдозер с бронированной кабиной, чтобы расчистить путь.
Караван точно не пройдет. Тут без вариантов. Все поляжем в попытке разгрести завалы.
Получив мой кивок, Гарри сокрушено вздохнул, скорбно покачал головой и, крепко выругавшись, потопал отдавать нужные распоряжения, бормоча что-то про старый путь. Меня он своей руганью и скорбью не обманул — старший помощник Гарри Тонг был до усрачки рад, что им не придется снова соваться под полог леса Черных Великанов.
Я остался сидеть у фуры, дожидаясь почти неизбежного и долго ждать не пришлось.
— Фанти! — вскрикнул седобородый мужик с зеленой банданой — Это Фанти Нарк!
— Да нет… — возразил ему кто-то.
— Да точно он! — рявкнул седобородый, поднимая отрубленную голову и тыча пальцем ему в отмытую левую щеку — Помню этот шрам! Ему бутылкой ткнули в харю!
— Да! Точно он! Он! — поддержало мыслителя сразу несколько голосов.
И как только опознали первую голову, со следующими все сразу стало проще — словно гоблины нашли способ быстрой идентификации распухших посечённых лиц. Вторым оказался один из наших, а третьей Чикасса Ланд.
Определив имена погибших, мужики помолчали и… наконец-то начали задавать осторожные вопросы, косясь на старших. Вопросы были вполне логичны.