– Пожрать бы – чуть ожила Ссака и, приподнявшись, опять упала – Пожрать через силу. Дерьмо… я вырубаюсь… у меня спина чистая?

Сплюнув ей на спину, голый орк прохрипел:

– Теперь чистая… не благодари, сука тупая.

– Пошел ты… поссу на твою могилу.

– А я… – замолкнув, Рэк вяло махнул испещренной уколами лапой и поплелся к навесам, с трудом переставляя ноги.

Я двинулся следом, заставив себя отлипнуть от щели с видом на Мутатерр, перешагнуть Ссаку, хлопнуть по плечу Хорхе и со стоном вывалившись из душевой кабины. Вот дерьмо…

– Пожрать и поспать, лид? – прошелестел мне вслед бывший консильери.

– Хер нам – буркнул я и вяло махнул в сторону Мутатерра – Надо уйти в бурю до того, как ее смоет дождем.

– Мерде…

– Мерде – согласился я, тянясь к трусам – Мерде… Ты поведешь. А я… я буду думать дальше…

– Понял тебя, команданте – подтвердил понимание приказа Хорхе и завалился на бок, уронив голову на мокрые доски – Понял тебя…

Натягивая трусы, я продолжал вслушиваться в далекий вой пылевой бури, что накрыла Мутатерр и в ее тоскливых завываниях мне чудились призрачные голоса далекого прошлого.

– Дело в благодарности – она не глядела в камеру, предпочитая смотреть в треснутое панорамное окно, за которым набирала силу пылевая буря, что почти скрыла заброшенные здания вымершего города, чьи фундаменты были на пару метров погружены в покрытую твердой потрескавшейся коркой грязевую жижу.

Некогда великий старый город превратился в тонущий призрак и лишь в редких зданиях еще теплилась жизнь. Удивительно, но здешним обитателям как-то удавалось выживать в полном изоляции от внешнего мира. Никакой помощи, никакой поддержки, но они продолжали жить, что-то выращивая, что-то находя на этой полностью принадлежащей им территории. Здесь не было законов кроме волчьих, а чужаков не приветствовали, но многие все же рвались сюда ради невероятных селфи, завораживающих геолокационных отметок и атмосферных фонов для интервью, где они занимались хвастовством. Живые мрачные фоны и селфи можно было легко создать с помощью софта, но вот геолокационные отметки, прямой эфир, демонстрируемая привязка к конкретному спутнику связи… все это позволяло создать блогерам не только свой имидж, но и привлечь жадную до возможной крови и жестокости аудиторию. Дополнительной известности добавлял тот факт, что этот прибрежный город был одним из первых, что начал стремительно уходить под воду при первом резком подъеме уровня океана. Вторым фактом было то, что ни один из реально богатых его жителей к тому времени тут не жил – все они заранее знали о том, что произойдет и поторопились продать некогда элитную недвижимость до ее полного обесценивания. Так пентхаусы заняла почти голытьба, что недолго радовалась своей удаче…

Город утонул и был покинут. Остались лишь те, кому было плевать на блага цивилизации, а для жизни хватало немногого.

Тут убивали… Убивали жестоко. Здешние не любили чужаков. И делали все, что отвадить их от своего мертвого города. Но именно это и привлекало к экранам тех, кто хотел насладиться видом чужой мучительной смертью или хотя бы увидеть полную адреналина погоню по крышам и переброшенным между зданиями висячим мостам. А это в свою очередь привлекало в город тех, кто был готов рискнуть собственной шкурой, чтобы обеспечить подобное зрелище ради набора аудитории способной поставить лайк и просмотреть рекламу цифровой фермы, симулятора марсианских колонистов или БДСМВирта.

– Дело в благодарности – повторила Эдита, поплотней запахивая на плечах обычное серое одеяло, что было накинуто поверх белой водолазки.

За окном маятником качался трос с подвешенным за ноги блогером Анторром, что был известен половине мира, а когда его здесь поймали, подвесили к тросу и оставили умирать, его узнала вторая половина. Помощь так и не пришла – вроде бы собрались, но к тому моменту жаждавший славы и бабла придурок уже сдох.

Собравшись с мыслями, девушка продолжила говорить, не обращая внимания на бегающие про продуваемой комнате пылевые смерчи и на огромных полупрозрачных вялых тараканов, что с трудом тащили свои тела по остаткам дубового паркета.

– Когда прежние поколения, те, что родились хотя бы за пятьдесят лет до нас, подрастали, взрослели, становились осознанными, они оглядывались по сторонам, после чего оборачивались и глядели назад – на своих родителей. И эти поколения глядели с благодарностью. Пусть она была не столь яркой и искренней как благодарность еще более ранних поколений, но все же это была благодарность. Спасибо, папа. Спасибо, мама. Спасибо за подаренную жизнь, за детство, за помощь в обучении и взрослении. И спасибо за этот мир, куда вы меня привели. Спасибо!