– Раньше работал на лагерь?

– Сады Мутатерра. Кое-что делал для сраной Ромашки. Но я всегда был вольным стрелком.

– А теперь ты добровольный вечный страж?

– Верно. Вчера убил шального кропоса. Позавчера двух вивер. Не знаю, как долго еще проживу… что-то лопается внутри… но пока я могу убивать.

– Я Оди.

– Знаю.

– Продолжай сидеть на башне, мут. Охраняй. Наблюдай. Все интересное рассказывай мне или лейтенантам. Что тебе нужно для жизни – расскажешь вот ему – положив руку на плечо подошедшего Хорхе – Он все найдет.

– Да мне много не надо… побольше похлебки, пару таблеток хорошего пэйнкиллера в день, помывку раз в неделю, запас патронов под Соню… и ну и бадейку побольше, а то эта уже не вмещает благости вонючей…

– Будет – кивнул я и обратился к взлетевшему на крышу барака худощавому парнишке с перекошенными плечами – Молтару три миски похлебки погуще.

– А кто заплатит?

Ткнув себя пальцем в грудь, я уселся за стоящий на краю крыши стол, закинул на него ноги и замер в густой тени, глядя, как мимо пробегает одышливая хрипящая масса недомутов. Увидев меня, они выпрямились, вскинули головы, опять согнули руки с кирпичами, но ускориться уже не смогли. Бегущая следом Ссака перепрыгнула через упавшего и, мельком глянув на меня, крикнула через плечо:

– Лежи! Дыши жопой глубже! Через круг вернешься в строй!

Мясо убежало. А я, приняв от усевшегося рядом Хорхе одну из алюминиевых исцарапанных жадными ложками мисок, принялся черпать похлебку. Подавшись вперед, консильери, живо блеснув темными глазами, поинтересовался:

– Мы тут чуток задержимся, команданте Оди?

– Ага – кивнул я.

– Мяса нарастим… силы наберем…

– Ага.

– Чтобы жить спокойней надо бы заручиться поддержкой здешних бонз…

– Ага.

– Я уже знаю здешних тузов. Выберем одного из них и поднимем над его над всеми? А он в благодарность…