– А… ты кто такой… сэр? Я с уважением! Не надо меня банкой бить!

– Я гоблин – ощерился я в ответ – Обычный сука гоблин, не мнящий себя кем-то еще. Понял?

– Да, сэр. Понял.

– Еще вопросы?

– Только один…

– Какой?

– Как стать таким как ты?

Заглянув в серые глаза ушастого, я ответил:

– Следуй за мной и будь готов сдохнуть. Понял?

– Понял… спасибо! А дохнуть обязательно?

– Да.

– Ага… – ушастый задумчиво кивнул, обнял дробовик и опустил жопу на пол. Судя по перекошенному лицу – задумался о чем-то важном.

– Дэвы… – продолжил я, говоря в источенные многочисленными тайными дроно-тропами высокий потолок, лишенный декоративного покрытия – Они нихера не дэвы! Еще тогда в первую встречу они показались мне знакомыми. Они были рождены здесь – в Формозе. Спокойные мирные и невероятно сильные гиганты, способные трудиться по двадцать часов в сутки, спускаться на запредельные глубины и работать на дне, без последствий для кожи и органов дыхание сутками бродить в нечистотах там – я топнул ногой – в грязных кишках запаркованных на вечную стоянку плавучих городов. И в отличии от роботов дэвы не ломались, тупили реже и не выходили из строя после кислотного душа или заплыва через коллектор токсичного дерьма, где один глоток воздуха способен убить… А главное – дэвы были способны переварить все подряд. Им годилась любая жратва – лишь бы имела хоть какие-то питательные свойства. Я помню одну картинку – дэвы жрут гнилую косатку, просто зачерпывая студенистое мясо и жир пригоршнями вместе с паразитами, крабами и говном чаек… и жрут, насыщая себя необходимыми элементами. Мечта, а не работяги.

– А эти тут причем? – Ссака подтащила ко мне изуродованную однорукую девку и встряхнула ею передо мной как тряпкой – Сорок килограммов дистрофичного распухшего дерьма… сожрет ложку каши – жидко срет. Сожрет ложку тушонки – очень жидко и неудержимо срется и одновременно блюет…

– Она… недоделок. Как и все здешние. Те из заключенных или свободных граждан новой территории Формоза, распложенной над лабами Эдиториума при изъявлении четкого желания, имели полное право пройти один из видов необратимой модификации тел. Один из вариантов – дэв. В первую очередь эта модификация рекомендовалась для особо буйных и депрессивных. Для тех, кто не мог жить мирно или не хотел жить вообще.

– Стать великаном – замена антидепрессантов?

– Ага – кивнул я – Потом появилась какая-то жесткая побочка, но ее удалось купировать ежегодными уколами. Один укол в год – и никаких проблем. Так вот, гоблины… сама процедура превращения в дэва была небыстрой. Как ты там сказала? Сорок килограмм дистрофичного говна?

– Уже тридцать девять – рвало ее сегодня кровью… – вздохнула наемница и ласково погладила трясущуюся девку по макушке шлема – Как бы не сдохла к вечеру…

– Я живучая! – прохрипела девка, подарив госпоже щербатую улыбку – Еще протяну недельку!

– Все происходило там – продолжил я и повторил удар подошвой в пол – В сучьем Эдиториуме где-то под нами. Самые маленькие дэвы весили под двести кило. Но чаще всего их вес колебался от трехсот до пятисот килограммов массы. И никакого жира. Никаких опухолей. И чтобы добиться правильного набора массы и правильного роста, всех пошедших на трансформацию добровольцев держали погруженными в морскую воду там внизу! Маски на лица, шланги с воздухом, иглы с внутривенным питанием, погружение в медикаментозный сон и постоянное наблюдение за процессом трансформации. Я не яйцеголовый. Но помню, что кожа менялась первой – в ответ на агрессивное воздействие морской воды. Там целый многоступенчатый сука процесс! Продуманный! Долгий! Да все начиналось с одного укола… появлялись боли… получивший отраву организм реагировал и начинал растить доброкачественные и злокачественные образования… опухоли… но при помещении в контейнеры, под воздействием корректирующих уколов, вся эта ненужная хрень организмом сжиралась и направлялась на рост всего тела! В результате рождался дэв. Огромный, спокойный, крепкий, умный. Способный выдержать то, что даже боевые дроны не выдержат. И особенно ценный, когда требовалась работа в среде с жесткой радиацией…