Дождь начался едва я покинул гостиницу.

Дождь слабый, нудный, что больше похож на вялый и долгий слюнявый выдох пытающегося что-то просипеть напоследок агонизирующего. Мутная вода будто сама собой образовывалась на моей куртке, срывая вниз тяжелым сероватыми каплями. Я шагал прямо по лужам, двигаясь по кое-как подлатанному тротуару вдоль глухой стены с заложенными кирпичом окнами. Я почти добрался до окраины, хотя в прошлом это явно было центром города. Теперь же здесь проходила почти незримая линия, делившая зажатые между двумя скалистыми хребтами руины на две части — безопасную и нет. Там уже начинался Мутатерр — об этом, захлебываясь, мне поведал сиплый кашляющий дедок, что мок у входа в бар. Благодарственный выдох старика идеально подходил к мелкому нудному дождю.

Трое шли за мной от того бара. Они достаточно умело вели меня от дома к дому, от улочки к улочке, то и дело меняясь, чтобы не примелькаться. Когда один из них, пройдя вплотную от меня ушел вперед, я понял, что их обрадовал мой маршрут — скорей всего заранее узнали о моих расспросах от кашляющего дедка и сейчас просто проверяли. А как только убедились, что все совпало — приступили к финальной части грядущего представления. Выбранная мной улица была слишком оживленной и не подходила для их тухлой задумки — а их задумка легко прослеживалась по тому, как они поглядывали на подбрасываемый мной на ладони последний песо. Старик просил его у меня. Но я многое прочел в его тусклых глазах… пусть радуется, что я не выдавил остатки жизни из трясущейся шеи. Многие считают, что дряхлый возраст служит оправданием грешков прошлого. Я точно не был из числа этих тупых всепрощающих упырков.

— Как ты? — вынырнувший из переулка доходяга не имел ног, зато обладал здоровенной инвалидной коляской со странной хренью закрепленной перед ним на перекладине между выдвинутыми вперед как оглобли подлокотниками. Что-то вроде стилизованного под толстенную черную книгу ящика.

Я рассмеялся в его грязное бородатое лицо. Он перегородил мне дорогу. И ему даже удалось замедлить шаг на пару секунд, но не думает же этот тупой хреносос, что ему удастся заманить меня в черный переуло…

Тихий хлопок…

Присев, опустив правую руку на пояс, а левую тяня к ботинку, я начал заваливаться набок, но вылетевшая из переулка сетка уже спеленала меня. Резкий рывок… и я наконец рухнул, после чего старый асфальт помчался перед глазами, когда под механический звук меня затащили внутрь переулка.

— Он еще смеется — глянув мне в след, безногий харкнул на стену с каким-то граффити — Поскалил зубы? Готовься — лично выбью их! Сосать будешь!

Пинок… еще один… левое бедро прострелило болью. Хриплый приглушенный голос зло зашипел:

— Не коли! Дебил! Не порти одежу! Пакос! Вырубай его!

— Жаль в этой штуке шокер отказал — надо мной нависла широкоплечая фигура. На ее черном фоне голубоватой вспышкой дал о себе знать электрошокер.