Потом мы попили чайку, поджидая очередной забавы, но так ничего и не произошло. Ночь была в разгаре, спать захотелось просто смертельно, дальше караулить было бессмысленно.

— А тебя никогда не беспокоят те наши малайские покойники, которых мы отправили в страну вечной охоты? — внезапно спросил Стюарт.

— А тебя? — ответил я, слегка удивившись вопросу.

— Нет!

— Ну, и меня нет! — подытожил я, а потом добавил, — Ведь там была война, пусть и маленькая. Если бы не мы их, то они бы нас. Ладно, давай спать!

Уже засыпая, подумал, что Саше — то мы не позвонили, не предупредили о напасти. Какие мы эгоисты!

38.

Но беспокоился о своем коллеге я, как выяснилось, зря — он проспал всю ночь, как младенец. Видимо, капитан Немо изрядно вымотался, пытаясь одновременно воздействовать и на меня, и на случайно подвернувшегося Стюарта. После завтрака, когда мы уже собирались выдвигаться на судно, встретился невозмутимый хозяин гостиницы.

— Спасибо, Джефф, за нескучное пребывание, особенно ночное, — не удержался я, чтобы не съязвить.

— Я рад, что Вам нравится, — улыбнулся он в ответ и неторопливо скрылся в коридоре.

— Во, дает! — восхитился я Саше, — пкапитан Немо изрядно вымотался, пытаясь одновременно воздействовать и на меня, и на случайно подвернувшегося ст точно, Тараторкин в роли Раскольникова. Не иначе, еще топор где-нибудь под подушкой прячет.

— Да уж, устроил он Вам сегодня шоу! А ты, говоришь, в эту вампирессу апельсиновыми корками пулялся? Силен, бродяга! Я бы никогда не додумался. Почему-то всегда казалось, что для этих тварей чеснок — лучшее средство отпугивания, — посмеялся старпом.

— Где ж я тебе ночью чеснока-то возьму? — тоже с улыбкой сказал я — теперь наше ночное приключение казалось вполне безобидным, как просмотренный фильм ужасов.

— Почему девица была такой скованной? — спросил Саша. И сам же ответил:

— Потому что по условиям игры, чтобы причинить вред человеку, она должна получить разрешение войти. А вы такого позволения не произнесли, только дверь открыли. Стало быть, приглашение было весьма и весьма косвенным. Поэтому она и топталась практически на одном месте.

— Позвольте уточнить: условия какой игры Вы сейчас упомянули? — поинтересовался я, поддав ногой под зад огромному упитанному коту, не уступившему нам дорогу на тротуаре. Кот едва сдвинулся, всего лишь метров на пять до ближайшей изгороди, а я словил такую отдачу, будто по кирпичу в коробке вмазал.

Сразу же откуда-то сзади раздались негодующие вопли, произносимые старушечьим басом, самые невинные из которых были слова «фашисты» и «садисты». Саша ускорил шаг, я энергично захромал следом, не рискуя обернуться.

— Божественной, мой друг, божественной, — сказал старпом, когда звуки погони отстали до зоны недосягаемости слуха.

— Что? — не понял я.

— Экий Вы, батенька, забывчивый! Правила игры, говорю, божественной, — терпеливо втолковал мне мой коллега.