Отнюдь.
Фундамент его успеха лежал в научно-техническом превосходстве, которое к 1380-м годам в Москве по многим направлениям приблизилось к уровню середины XIX века. А местами скакнул и дальше. Качественно, но не количественно. Тут и переделка чугуна конверторным способом, и первые паровые машины, и первая ацетиленовая сварка с автогеном, и так далее. В итоге его войска были не только прекрасно дисциплинированы, тренированы и откормлены, но и обладали радикальным военно-техническим превосходством.
Латы, в которые были упакованы все легионеры, надежно защищали их от большинства видов холодного оружия, а также луков, бывших совершенно бесполезными в бою против таких воинов.
Нарезные карабины – те самые пресловутые Remington’ы образца 1867 года. Они обладали уникальными для однозарядного оружия боевыми качествами. Тут и надежность, и радикальная простота изготовления, и удивительная скорострельность, вызванная конструкцией затвора. Да, их было сложно изготовить в XIV веке, но теперь пехотный полк первого московского легиона обладал удивительной огневой мощью. Семьсот двадцать рядовых могли легко развивать скорострельность в восемь тысяч выстрелов в минуту, имея возможность прицельно поражать отряды врага на дистанциях до шестисот-семисот метров. Сражение при Роркс-Дрифт в 1879 году показало, что даже полторы сотни хорошо вымуштрованных солдат с несколько менее удачной винтовкой могут легко остановить четыре тысячи зулусов. Притом солдаты без доспехов и частью раненые. А тут – семь с гаком сотен. Их огневая мощь для XIV века была чудовищна. Ни одна армия, существовавшая в те годы, не могла выйти против этих легионеров и опрокинуть их в лобовом столкновении. Какие-то шансы открывали засады, но от них надежно прикрывали латы и организация грамотного охранения на марше.
Ситуация усугублялась еще и артиллерией. Дмитрий, готовясь к заграничному походу, шагнул дальше и сделал небольшие бронзовые пушки нарезными. Да, они заряжались с дула снарядами с готовыми нарезами. Так и что с того? Примитивные инерционные взрыватели и чугунные гранаты с навеской черного пороха радикально увеличили их боевую эффективность. Три километра прицельной стрельбы! Для 1380-х годов это было за гранью добра и зла. А ведь еще были «Единороги», бьющие сильнее и дальше. Они тоже в каждом легионе имелись.
Османы не были аутсайдерами в те годы. Отнюдь. Их можно было бы назвать довольно прогрессивными и открытыми в плане военного дела. Одна беда – прыгнуть выше головы они не могли. А значит, варились они внутри обычных технологий и решений, характерных для XIV века, перенимая их в рамках своего бюджета и понимания. Поэтому в глазах Дмитрия и его ударного легиона они выглядели теми самыми зулусами. Да – много. Да – патронов придется изрядно пожечь. А враги? Какие враги? Это не война, а просто сафари какое-то…
Глава 4
После победы в полевом сражении Дмитрий выдвинулся вперед – к столице османов и принялся разворачивать полевой лагерь. Благо, что его осадные «Василиски» могли и на шесть километров забрасывать. Он, правда, предпочитал стрелять ослабленными зарядами на сильно меньшие расстояния. Но все же.
Ситуация же в целом была аналогична той, в которую попал полтора года назад Львов. Император не хотел разрушать Адрианополь обстрелом из тяжелых осадных орудий. Поэтому имитировал подготовку к обстрелу. Демонстративно.
Город был в основном населен греками. Османы его захватили всего четверть века назад и еще не успели добиться полного доминирования. Вот они утром и открыли ворота, выйдя приветствовать победителей.
Тяжелораненый султан Мурад I остался в городе под охраной небольшого, лично преданного контингента. А вот основная масса войск, пытавшаяся было поначалу укрыться за стенами Адрианополя, спешно отступила из него еще 22-го числа. Остались только отдельные отряды наиболее отмороженных башибузуков. Они были попросту неуправляемы и их тупо бросили в качестве разменной карты. Сын Мурада – Баязид отступал на север за подкреплением, там ведь стояли основные войска, прикрывавшие владения османов от сербов и валахов. Каждый день задержки имперских войск играл в его пользу. Вот он и посчитал, что таким нехитрым способом выиграет себе время. Конечно, основная масса башибузук не нуждалась в приказах и сама покинула город. Ибо отсутствие тормозов в вырезании беззащитного, мирного населения никак не сказывалось на чувстве самосохранения. Оставались только те отряды, которые либо не успели, либо не захотели уходить. И, понимая необходимость сдачи города, эти деятели ножа и топора приступили к повальным грабежам столичных жителей. Война все спишет.
Немного поломавшись, Дмитрий отдал приказ о вхождении легиона в города. Но не всего. Тыловые службы остались в укрепленном лагере. Мало ли?
Легионеры двигались отдельными центуриями.
Кроме винтовки и меча у каждого рядового было в специальной матерчатой разгрузке по паре ручных гранат нового поколения. Вместо ручного поджигания запала чугунной отливки был введен примитивный терочный запал. Не самая надежная штука. Но теперь каждого легионера можно было довооружить гранатами.
Вот так они и воевали.
Столкновения с башибузуками проходили очень обыденно.
Большая часть из них сводилась к банальному расстрелу из карабинов. Быстро и просто. Благо, что их отряды, отягощенные награбленным, были немногочисленны. Изредка случался ближний бой, в котором латники-легионеры раскладывали этих легких вояк словно детей. Что они могли сделать со своими сабельками против хорошо организованных стальных скорлупок? Впрочем, именно эти стычки и дали всех раненых.
Штурмы же вообще не походили на бои. Закатили гранату-другую. Дождались взрыва. Зашли. Кого добили мечом, кого застрелили из карабина, если он слишком активно отмахивался чем-нибудь. Дешево и сердито. А главное – никакого ненужного героизма.
К вечеру все было закончено.
Город с населением в сорок тысяч человек оказался полностью зачищен от османских отрядов. Семнадцать раненых легионеров – вот и вся цена за зачистку. Да и те – вскоре вернутся в строй.