— Вот где деньги крутятся, а то всё нефть, нефть… — насмешливо бросил я, внимательно глядя под ноги. Как бы не упасть в такой темени, да ещё с вонючей тушей на плечах. Скоро сам провоняю. Нос уже ничего не ощущает. Похоже, что все рецепторы сжёг.

Тем временем полицейский хрипло меня предостерёг:

— Держись от этой старухи подальше, — а потом тихо добавил: — А то мало ли что.

Кажись, что бравый сержант уже сам не до конца был уверен в том, что бабка стопроцентная шарлатанка. Видимо, на нём тоже отразилось появление Чёрного Ворона. После такого реально во всё что хочешь поверишь. Мы ведь живые люди, которые ни с чем таким прежде не сталкивались. Вот и появились у нас всякие страхи и сомнения.

Между тем мы уже подошли к той полянке, где стояли автомобили. Я с облегчением положил на траву тело капитана, а Козлов без пиетета скинул рядом лейтенанта, после чего выпрямился, хрустнув спиной.

— Стар я стал для таких дел, — пожаловался он, а затем приказал: — Обыщи своего пассажира. Надо ключи от «Нивы» найти.

После этих слов полицейский принялся рыться в карманах рябого. Я же встал на одно колено возле Васильева и начал проверять его одежду. Вскоре ключи обнаружились. Они лежали в брюках. Я вытащил их и победно показал сержанту. Тот кивнул головой, а затем достал из пиджака лейтенанта какое-то непонятное небольшое устройство, похожее на плоскую коробочку с выдвижной антенной и полукруглым стеклом, за которым пряталась красная стрелка.

— Что за херня? — задумчиво проронил Козлов, вертя в руках устройство. — На-ка глянь, Роб, уж не американские ли они шпионы.

Он протянул мне штукенцию. Я взял её, быстро осмотрел и нашёл сбоку красную и зелёную кнопки. Подумав немного, нажал на зелёную. Коробочка ожила. Под стеклом включился мягкий жёлтый свет, и раздалось знакомое потрескивание. Я слышал именно этот звук, когда капитан приблизился ко мне в дверях моей квартиры. Тогда ещё Машка подумала, что это мобильник звонит, а я посчитал, что треск похож на счётчик Гейгера. Вот и Козлов так же подумал.

— Счётчик Гейгера? — удивлённо сказал тот. — А чего он рядом с тобой раскаркался? Ты разве в Чернобыле был?

— Нет, — растерянно выдохнул я, глядя на стрелку, которая мелко дрожала возле цифры пятнадцать. Всего шкала аппарата делилась на сто насечек. — А может эта хреновина и возле вас трещать будет?

— Сейчас проверим, — решительно произнёс полицейский и протянул мясистую ладонь.

Я вложил прибор в руку Козлова, после чего тот сделал шаг назад. Как только коробочка оказалась от меня на расстоянии больше метра, потрескивание сразу же прекратилось. Тут даже я удивился, а сержант хмыкнул и снова приблизил штукенцию ко мне. Она опять принялась пищать.

Тогда полицейский задумчиво проговорил, почесав затылок:

— Ну, Роб, ты точно из Чернобыля, — а затем с сухим смешком добавил: — Интересно, тебе ещё долго осталось?

— Не был я ни в каком Чернобыле, а родился в столице, — пробурчал я, громко засопев. — Может эта хреновина на интеллект реагирует? Тогда понятно, почему она только рядом со мной пищит.

— Ах ты паразит! — задохнулся возмущением Козлов, широко распахнув глаза.

— А чего вы на мою кончину намекаете? — огрызнулся я, сдвинув брови над переносицей и ощутив непонятно откуда взявшийся небольшой прилив сил.

Дядя Коля со стуком захлопнул рот, хмуро посмотрел на меня, пожевал губы, а потом примирительно сказал:

— Ладно, проехали.