— И как… дорого… стоит… честь?! — взмахивая клинком под каждую кроткую фразу, сэр Август вступил в размен со лже-инквизитором, что ловко парировал выпады рыцаря.
Молчаливый оппонент сблизился и донёс до головы рыцаря тяжёлый удар. Топор отскочил от стали шлема, пошатнув восприятие Августа, но не нанес его плоти никакого вреда. Тяжёлый латный доспех давал прекрасную защиту, но слишком сильно отягощал его движения. Топор раз за разом врезался в цель, выбивая рыцаря из ритма и равновесия. Где-то позади прогремела вспышка магического пламени, что обожгла плоть людей. Послышался скрежет пробитого шлема Горация, что до последних секунд верой и правдой защищал спину человека, которому поклялся служить. Всё было кончено. Август остался один на один с толпой врагов, не видя целей, не имея никакого плана. Он просто продолжал защищаться и наносить бесполезные ответные атаки.
Уже в следующую секунду мощная ладонь, скованная в сталь инквизиторской краги, вцепилась в забрало шлема и лишила Августа равновесия. Рыцарь упал, как пали и последние шансы на выживание. Ожидаемо, его вдавили сапогом в почву, а вспышка острой боли, вспыхнувшая в районе спины, постепенно сменилась холодом остывшей стали.
— Прости, рыцарь, — послышался всё тот же спокойный бас «инквизитора Кристофсона». — Ничего личного. Просто работа.
— Хорошая работа, парни! Как мы их! А! — звучали праздные крики, сливающиеся в монотонный звук для слуха Августа. — Му́фос — мужик! Не подкачал с чарами.
— Не шумите, балбесы! Не нужно нам лишнее внимание, — послышался ворчливый голос колдуна. — Ка́рен, что делаем с бумагами?
— Забираем всё с собой, — продолжил вещать бас «инквизитора». — Лошадь под узды. Шкатулка с печатью. Её не открывать.
— Да ладно тебе, шеф! Неужели не интересно из-за чего весь сыр-бор?
— Хочешь присоседиться к ним, Марк? — фыркнул чародей, указав на тела поверженных противников. — Вот и я не очень. Так, что слушай Карена и не вздумай лезть! Подставишь всех.
— Ах, зануда Муфос!
Постепенно, звуки окончательно растворились в глубинах восприятия. Более не было ни боли, ни отчаяния. Лишь непреодолимое чувство прохлады и слабости в руках. Сердце постепенно теряло интенсивность ударов. Стрекочущие в траве цикады и прохладный аромат ночи.
Тишина. Покой. Пустота.
3
— Вот же тебя угораздило! — вновь послышался усталый возмущённый возглас.
На улице стояло ранее утро. Солнце неспешно явило образ из-за границ восточного горизонта, зависнув над бурными водами реки. Пара мужчин двигалась вдоль просёлочной тропы, наблюдая за тем, как могучий Кирк несёт течение на многие мили вперёд, пересекая границы людского государства. Исходя из внешности людей, их относительно ухоженному внешнему виду, наличию гамбезонов, стальных нагрудников, шлемов, копий и характерной символики, то были стражи одной из множества крепостей, разбросанных по лику Империи.
Пожилой краснощёкий солдат, отличавшийся от молодого напарника не только более упитанным сложением, но и солдатской выправкой, и чёрными густыми усами, красующимися под носом-картошкой, закинул древко на плечо и вновь устало выдохнул. Именно из его уст прозвучал недовольный возглас в адрес молодого соратника. Пожилые ноги порядком отвыкли от затяжных патрулей и дежурств за стенами охраняемого форта, но привычка сохранять дисциплину и следовать приказам не позволяла стражу сбавить шаг.
Его молодой протеже, чуть более двадцати лет от роду, отличавшийся сухощавым лицом, небрежной рыжей щетиной и любопытным взглядом ярких зелёных глаз, напротив, испытывал детское чувство радости, несмотря на долгую, проведённую без сна ночью. Он не отличался дисциплиной и как подобает молодому энергичному юнцу, не успевшему сполна почувствовать вкус солдатской муштры, постоянно выбивался из рамок дисциплины. Даже в сей момент открытый шлем, что должен был венчать рыжеволосое чело, оказался зажат в подмышку, как и полотно подшлемника.
— Все камни в меня теперь летят? — хмыкнул молодой. — А про Шу́ру и его советы ты, значит, забыл? Скользкий хорёк! Это то выкрутился.
— А ты не за Шурку думай, а за себя, — пробурчал пожилой. — Никто ведь не заставлял тебя эти яблоки таскать. Да и на кой они вам вообще сдались, эти яблоки?! Да ещё и с фермы Хьюза! Ух, молодёжь! А теперь ходи с вами в дежурство, да ноги мозоль. Чтоб тебе гузно пробило!
— Не нуди ты, Пе́тро. Ноги целы. В деревне всё тихо. Тем более капитан нас в форт отправил. Сдашь рапорт, а там, глядишь, до полудня поспать дадут.