Генерал кивнул.
— Истинная правда, Государь. Виноваты. Прошляпили.
Я промолчал. Какой смысл устраивать очередной разнос? Тут надо понять, что происходит, а кто и в чем виноват, мы разберемся позднее.
В чем смысл этого наступления? Ну, я понял бы, если бы немцы ударили южнее Парижа, к примеру, на тот же Орлеан или Шартр. В условиях хаоса власти во Франции, последняя вполне могла запросить мира, если бы германцы прорвали фронт. А это было весьма вероятно. Но, нет, удар нанесен севернее. Что же они там задумали в том Берлине?
По сообщениям из Франции, вся страна охвачена гневом, на улицах городов проходят манифестации, полные ярости и проклятий в адрес Германии. «Боши убили нашего короля!» — вот основной лейтмотив выступлений.
Однако, как свидетельствуют независимые наблюдатели, пока не отмечается особого оживления на призывных пунктах, и, вопреки многим прогнозам, гнев и патриотический подъем пока не вылились в нечто подобное тому, что мы могли видеть в начале Великой войны. Более того, наряду с требованиями кары для виновных, на манифестациях звучат отдельные призывы к миру, и, хотя они пока не носят массовый характер, однако же никак не пресекаются ни властями, ни самими демонстрантами.
Тем не менее, назначенный новым премьер-министром Французского королевства маршал Луи Юбер Лиотэ, сделал сегодня официальное заявление о том, что Франция будет продолжать выполнять свои союзнические обязательства по Антанте, а война будет продолжена. Однако, ряд признанных экспертов обратили внимание на обтекаемость формулировок в тексте заявления, и на отсутствие упоминаний о необходимости освобождения оккупированных Германией французский территорий. Впрочем, делать далеко идущие выводы пока рано, тем более что свою позицию пока не выразила официально регент Франции королева-мать Изабелла Орлеанская.
Напомним нашим читателям, что вчера, в ходе варварской бомбардировки германскими аэропланами временной столицы Франции города Орлеана, под немецкими бомбами погибло свыше трехсот человек, собравшихся на торжественную встречу нового монарха. В числе погибших оказался и сам король Иоанн Третий. Эта кровавая бомбардировка мирного населения вызвала возмущение и осуждение по всему миру, включая официальное заявление Папы Римского.
Во Франции и во всем мире широко обсуждаются последние слова, сказанные Иоанном Третьим, умирающим на руках своего юного сына: «Анри, мой мальчик, стань Императором и отомсти бошам за меня и Францию!» В таких условиях официальные соболезнования, полученные новым королем Генрихом VI от имени германского кайзера Вильгельма II, выглядели утонченным оскорблением. Нет никаких сомнений в том, что ни Генрих VI, ни королева-регент Изабелла Орлеанская, не забудут ни убийства отца и мужа, ни последовавшей за этим официальной пощечины от виновника трагедии. Тем более что кроме пустых слов, «соболезнования» не повлекли за собой никаких изменений — наступление немцев во Франции продолжается, а прекращение бомбардировок связано с нелетной погодой, а не с какими-то раскаяниями в содеянном.
Отдельной темой обсуждений в мировой пресса стала героическая гибель русского посла во Франции, который ценой своей жизни спас дофина Анри и королеву Изабеллу. В благодарность за спасение Генрих VI пожаловал своему спасителю — погибшему графу Мостовскому, французский титул маркиза Ле-Блосьера и Орден Святого Духа — высшую награду Французского королевства.
Мы будем держать наших читателей в курсе информации о развитии ситуации во Франции.
— Так что, теперь получается, что твой Михаил теперь еще и маркиз Ле-Блосьер?
Хмуро киваю.
— Получается. Прекрасный титул, но я бы предпочел видеть живого Александра Петровича, а не жалованную грамоту французского короля на сей счет. Михаил пока прекрасно бы обходился и титулом простого барона Мостовского.
— Согласна. — Маша вздохнула. — Но, тут от нас уже ничего не зависит. Произошло то, что произошло и ничего изменить невозможно. Ты намерен признавать этот титул за Михаилом?
Криво усмехаюсь и тычу пальцем в вензель Генриха VI внизу жалованной грамоты.
— А как ты себе представляешь мой отказ? Это будет пощечина юному королю почище, чем та глупость кайзера Вильгельма, уж не знаю, кто ему насоветовал так поступить.
— Да, верно. Это титул не только дань признательности за спасение, но и прекрасный способ укрепить отношения с Францией. Что ж, значит теперь титул Михаила выше чем титул Георгия.
Хитро прищуриваюсь:
— Ты никак ревнуешь?