— … Всего же, по плану операции, не позднее 4 сентября в районе Либавы должен был быть так же развернут 23-й пехотный корпус. Командующий — генерал от инфантерии Экк…
А у Эдуарда Владимировича сын без вести пропал на германском фронте. Тоже рвется в бой.
— Также, планом операции предусмотрен десант в районе порта Виндава. Ориентировочные сроки десанта 2–3 сентября, в зависимости от готовности батальонов морской пехоты и Черноморской Морской дивизии. Но генерал Свечин не исключает готовности выхода в море уже завтра вечером.
Хмуро подгоняю министра:
— Генерал, время дорого, давайте по существу. Подробности плана я помню.
— Милостиво прошу простить, Государь! Час назад синоптики передали обновленный прогноз на этот район Балтики. В течение суток-двух ожидается резкое ухудшение погоды, переходящее в шторм, который по прогнозу продлится не менее трех-четырех дней. В связи с этим требуется внести коррективы в утвержденный план операции. Во-первых, дивизия барона де Боде, вполне может стать единственной, кого удастся перебросить к Либаве до шторма. Выход же в море 23-го пехотного корпуса генерала Экка может быть сопряжен с огромным риском, если шторм застанет суда конвоя в открытом море. С учетом того, какие ржавые корыта имеются в составе конвоя, то риск утопления значительной части судов превышает все допустимые значения. Во-вторых, в связи со складывающейся обстановкой, возникает вопрос о целесообразности десанта в районе Виндавы. В случае шторма, мы просто не сможем их там снабжать. В-третьих, в виду того, что прибытие запланированных дивизий представляется проблематичным, следует также определиться с целесообразностью рейда 6-й Донской казачьей дивизии, поскольку ее уход серьезно ослабит оборону Либавы, не говоря уж о запланированном убытии к Виндаве бригады морской пехоты и Черноморской Морской дивизии. Отдельно смею напомнить, что ухудшение погоды, автоматически лишит нас поддержки авиации, в том числе и бомбардировочной.
— Но ведь и германцы не смогут задействовать авиаразведку.
— Да, это так, Государь. Но ослепнем и мы. Не говоря уж о том, что сильный ливень превратит местность в сплошное болото, что ставит под сомнение возможность использовать в рейде артиллерию и тачанки.
Барабаню пальцами по столу. Дурная привычка, никак от нее не избавлюсь…
— Хорошо, генерал, что конкретно вы предлагаете?
Палицын одернул китель и твердо сказал:
— В сложившихся обстоятельствах, Государь, я рекомендую отменить операцию по высадке десанта в Виндаве, равно как и рейд 6-й Донской казачьей дивизии. Нам, как мне представляется, наиболее разумным было бы сосредоточиться на укреплении обороны плацдарма в районе Либавы, а для этого понадобятся все наличные силы. Как вариант, можно отправить несколько казачьих эскадронов для разведки окрестностей города. Остальных казаков спешить и укрепить ими позиции. Равно как и Черноморцев с морпехами. При поддержке орудий главного калибра эскадры Балтфлота, мы имеем реальный шанс отбиться от весьма значительных сил германцев. А там, глядишь, и шторм закончится, и мы сможем возобновить операцию.
Повисло напряженное молчание. Все за столом смотрели на меня. А что я тут могу сказать? Все складывается по самому паршивому сценарию. Нас поймали, что называется, на противоходе, когда мы уже сделали шаг над канавой, не достигли еще противоположной стороны, но и вернуться уже не можем. Эх, синоптики-синоптики…
Зла на вас не хватает!
— Видел прогноз погоды? Мощный грозовой фронт идет с Северной Атлантики!
Людендорф кивнул.
— Да, Пауль. Если синоптики опять ничего не напутали, то в этот раз природа выступит на нашей стороне. Флоты Антанты будут привязаны к своим портам и лишатся своего превосходства на море, а судоходство в Ла-Манше, в Немецком море и на Балтике практически прервется.
— Это уникальный шанс для нас. Второго такого может и не быть!
— Согласен. Все силы выведены на исходные рубежи и находятся в восьмичасовой готовности. Мы готовы начинать.
Оба склонились над картой, сверяясь с докладами штабов и данными разведки. Наконец Гинденбург удовлетворенно кивнул: