— Они вкусные? Что ты имеешь в виду?

— Ты знаешь, что я имею в виду, детка, — соблазнительно проворковала она.

Я был вне себя. Сквозь меня проносился ураган чувств. Гнев и ревность смешивались с возбуждением и похотью, совершенно сбивая меня с толку. Слова застревали у меня в горле:

— Ты брала их в рот? — наконец, смог я заставить вымолвить свой рот. Она хихикнула и сказала:

— Мы все это сделали, милый.

Не знаю, что я чувствовал в тот момент. Гнев? Да, в тот момент я был чертовски зол. Я был зол на нее, но не настолько, как можно было бы подумать. Мне это показалось слегка любопытным. Гнев был направлен больше на ситуацию. Я злился на Тома за то, что он взял отгул. Я злился на расстояние между нами, на то, что я был слишком далеко, чтобы добраться до нее. Но больше всего меня злило то, что моя жена была в тот момент такой мокрой, что я бы просто провалился в рай, входя в нее, а я ничего не мог с этим поделать.

Она продолжала:

— Тут есть один, его зовут Итальянский жеребец. Он такой чертовски сексуальный. И он большой мальчик. Мы пытаемся выяснить, кто сможет заставить его кончить. Он продолжает переключаться на следующую девушку, прежде чем та задаст хороший ритм. Я думаю, он пытается продержаться.

Именно тут над моим здравым смыслом взяла верх похоть. Это был момент, когда я позволил игре выйти на новый уровень. Момент, когда я принял решение и позволил всему этому сойти с рельсов.

— У меня есть доллар на то, что ты не сможешь заставить его кончить своим ртом.

Настоящее время

Сентябрь 2015 года

Наконец-то наступил четверг. Это был день нашей первой встречи с консультантом. Мы с Наоми сидим на кожаном диване в удивительно удобном кабинете. Я слышу тихую музыку, играющую на заднем плане. Весь офис вокруг нас заставлен различными растениями. На стене даже висит пара картин, чтобы соответствовать декору, оттененному растениями и мебелью. В общем, кто-то сильно постарался, чтобы сделать это место как можно более приятным.

Я не хочу быть сексистом, но в тот момент, когда секретарша привела меня в кабинет, я понял, что наш доктор Картер — женщина. Ни один мужчина не стал бы так тщательно украшать свой кабинет. Мужские кабинеты, как правило, являются отражением наших достижений. Это похоже на то, как если бы мы хвастались своей жизнью через предметы, которые выставляем напоказ. Этот же офис, кажется, полностью посвящен комфорту и расслаблению. Это приятно для глаз и очень успокаивает

Понятно, что мы с Наоми нервничаем. Мы отложили на время обсуждение ее романа и решили, что оставим все для профессионала. Сами мы ничего не добились, поэтому объявили временное перемирие и стали ждать. Всю неделю мы были подчеркнуто любезны друг с другом, но это была холодная любезность. Почти никакой привязанности.

По ту сторону двери я слышу голоса. Два голоса, оба женские. Дверь распахивает стройная женщина и тепло улыбается, окидывая нас взглядом. Я мысленно аплодирую своим дедуктивным способностям правильно оценившим ее пол. «Элементарно» — один из моих любимых сериалов. Мы с Наоми видим, как входит доктор Картер и встает перед нами.

— Ну, здравствуйте, Наоми и Джошуа! — весело говорит она, как будто весь день умирала от желания увидеть нас. Она протягивает мне руку, которую я беру и пожимаю. Она повторяет этот жест с Наоми.

— Меня зовут доктор Картер, но мне бы очень хотелось, чтобы вы оба называли меня Бет. — Мы киваем ей, и она садится напротив нас. Она быстро скрещивает ноги и кладет на колени три блокнота.

Бет выглядит лет на пятьдесят. Она очень маленькая и довольно привлекательная словно пожилая «Элли Макбил». Ее искренняя улыбка кажется постоянным атрибутом, как будто она — просто некая часть ее лица. Ее голос мягкий, но настойчивый. Она представляет собой идеальное сочетание профессионализма и дружелюбия.

— Ладно, прежде чем мы перейдем к тому, что привело нас троих сюда, позвольте мне рассказать вам о себе. Меня зовут доктор Бетани Картер, и я работаю консультантом вот уже двадцать два года. Последние двенадцать лет я работаю консультантом по вопросам брака. Я видела и слышала все это, поэтому могу честно сказать вам, что ничто из того, что вы скажете, меня не шокирует.