— Да, я сказал именно так.

Комиссар опустил пистолет. Выдвинул стул, сел напротив незнакомца.

— Хоффман?

— Навеки твой Пит Кослов-Хоффман.

Не отрывая глаз от комиссара, гость медленно поднял руки со стола, — жест, который он уже столько раз пытался сделать. Потом правой рукой открутил два пальца на левой.

— Видишь, Гренс?..

Бросил протезы на стол.

— Медицинский силикон, персональные капсулы… Легко выкручиваются и снова вкручиваются на место. Протезы… Идеально примыкают к обрубкам в ваккуме… Ты все еще не узнаешь меня? Даже теперь, без двух пальцев?

— К чему этот маскарад, Хоффман? И что с твоим голосом?

Гренс положил пистолет на стол между собой и собеседником. Возможно, это был жест доверия. Или призыв к тому, что они должны друг другу доверять.

— Вот это…

Пит Хоффман оттянул обвисшую щеку, потом складку на подбородке, провел ладонью по крашеным волосам и выложил на стол оба протеза, которые покатились и с легким стуком ударились о пистолет.

— Угроза, Гренс, от тех, кто слов на ветер не бросает. И, что хуже всего, Зофия, Расмус, Хюго и Луиза тоже в опасности.

Гренс подобрал протезы, узнал их и откатил обратно в сторону Хоффмана.

— И поэтому ты вломился сюда… к тому, с кем никогда больше не должен был встречаться?

— Мне нужна твоя помощь, Гренс.

— Напиши заявление в полицию, и ты ее получишь.

— Ты шутишь?

— С другими, во всяком случае, это работает. Люди не вламываются в чужие квартиры. Они звонят в дверь полицейского участка и вместе с сотрудником по форме заполняют бумаги.

— Положа руку на сердце, Гренс, кто из твоих коллег будет заниматься бывшим уголовником? Для меня это не вариант, и ты прекрасно это знаешь. Вы будете давить на меня. Изводить, придираться, в надежде, что я снова исчезну.