– Ничто и никогда не станет таким, каким было до того, как ты вошла в мой дом. Я этого не хочу. – Он качает головой. – Возвращаясь с работы, я проводил в доме каждую ночь и каждый выходной, потому что там мы были вместе. Потому что там я мог чувствовать твое присутствие. – Он подходит к стойке и понижает голос. – Там я мог погрузиться в воспоминания и лелеять каждый сантиметр в доме, который доказывал бы, что какое-то время ты принадлежала мне.

Его голос становится хриплым, а в глазах блестят слезы.

– Я действительно считал, что нам лучше расстаться, – нахмурив брови, говорит он. – Думал, что использую тебя, потому что ты молода, красива, счастлива и полна надежд, несмотря на то что тебе довелось пережить. И ты заставила меня почувствовать радость жизни.

Мне с трудом удается вздохнуть, пока раздумываю, что мне делать. Я ненавижу, что он объявился здесь. Ненавижу, что меня окутывает радость от этого. Ненавижу его.

– Мне казалось, что будет неправильно лишать тебя этой жизни и держать при себе, понимаешь? – объясняет он. – Но потом я понял, что ты счастлива, полна надежд и возрождаешь во мне веру в жизнь не потому, что молода, а потому что это твой талант. Потому что ты – прекрасный человек. Потому что ты такая сама по себе.

Мне не удается сдержать слезу, и она скатывается по щеке.

– Малышка, – шепчет он, а его руки начинают дрожать, – мне остается лишь надеяться, что ты любишь меня, потому что я безумно люблю тебя и мечтаю провести с тобой всю оставшуюся жизнь. Я пытался держаться от тебя подальше, потому что думал, что поступаю неправильно, но, черт побери, больше не могу. Это больше не повторится, потому что я поумнел. Обещаю.

Мой подбородок дрожит все сильнее, а ком разрастается в горле, лишая меня последних сил. Сморщившись, я отворачиваюсь и выпускаю чувства на волю. Слезы струятся по лицу, словно чертов водопад, и это еще одна причина ненавидеть Пайка. Я охренительно его ненавижу.

Но через секунду он обхватывает меня руками и, прижавшись сзади, утыкается носом в мою шею.

– Прости, что мне понадобилось так много времени, чтобы осознать это, – шепчет он мне на ухо.

– Да, – всхлипываю я, – очень много.

– Я все компенсирую. – Он поворачивает меня лицом к себе и прижимается губами к моему уху. – Обещаю.

Он сжимает меня в руках, пока моя гордость требует не сдаваться, не подпускать никого к себе и не давать никаких вторых шансов.

Но я не уверена, что решилась бы на такой шаг, будь я на его месте. Коул, Линдси, Шел, Кэм, Датч, весь район… они станут обсуждать нас. И некоторые осудят его за это. Так что его страх оправдан.

Но они не знают главного. Не знают, как нам повезло, что мы нашли друг друга.

Я люблю его.

Вытерев слезы о его футболку, я отстраняюсь и смотрю на него.

– Я не переставляла фотографии на другое место, – говорю я. – Я поставила их так, как они и должны стоять.

Рассмеявшись, Пайк вытирает слезы с моего лица, а затем целует меня. Все возвращается вновь – ощущение его мягких губ и его вкус, – и я поднимаюсь на цыпочки и углубляю поцелуй.

– Нужна комната? – раздается чей-то голос. – Вы пришли в нужное место.