– Нет, сейчас нет. – Я делаю еще один глоток. – Решил сосредоточиться на доме и работе.

– Да, я видел Датча по пути к тебе. Он сказал, что вы на два года опережаете график.

Я смеюсь.

– Он преувеличил…

Хотя дела идут чертовски хорошо. Оказалось, что можно сделать очень многое, если не мчаться каждый вечер домой к девушке, которая воспламеняет ваше тело.

– Так это она порвала с тобой или ты – с ней? – спрашивает Коул, вновь возвращаясь к разговору о Джордан.

Я пристально смотрю на него. Мне не хочется об этом говорить. Для меня главное, чтобы у него было все в порядке и чтобы мы поговорили о чем-нибудь другом.

Но все дело в том, что я не горжусь своим ответом. Если бы Джордан не ушла, я удерживал бы ее, пока она сама не захотела бы уйти. А ведь мне следовало бы отказаться от нее ради сына. Но я не сделал этого и не уверен, что решился бы на подобный шаг, если бы она оставила выбор за мной.

– Прости, – говорю я, – ты никогда не узнаешь, как сильно я сожалею.

Коул смотрит мне прямо в глаза, но я не уверен, что мне хочется встречаться с ним взглядом. Ведь я увижу там боль, разочарование, растерянность и одиночество… Но при этом спокойствие, решимость и смирение.

– Когда я увидел тебя на церемонии, мне хотелось разозлиться на тебя, – говорит он. – И бесило, что ничего не получалось.

Он опускает глаза, подыскивая слова.

– Думаю, правду говорят про время и расстояние. – На его лице появляется грустная улыбка. – У меня появилась возможность посмотреть на все с другой точки зрения. А еще куча времени, чтобы все обдумать.

Да уж.

– Когда мне было шесть, ты лишился контракта, потому что вместо переговоров отправился на мою игру в малой лиге, – продолжает Коул. – На мой десятый день рождения ты устроил мне вечеринку, а затем собрал всех, отвез в магазин игрушек и оплатил покупки всех моих гостей, когда мама с очередным ее дружком устроили перепалку посреди праздника, тем самым смутив меня. Когда я окончил старшую школу, ты взял кредит, чтобы оплатить мне колледж, который я в итоге бросил.

В горле встает ком. Неужели он все это помнит?

– Ты изо всех сил старался осчастливить меня и никогда не задумывался о том, каких жертв это от тебя потребует. – Он смотрит на меня, а его голос охрип от эмоций. – Так что, думаю, тебе было тяжело решиться сделать то, что могло причинить мне боль, – говорит он. – Знаю, что любишь меня.

Я стискиваю зубы, чтобы не закричать от охватившего меня облегчения.

– Мне все еще тяжело принять это, но… – он кивает, – я знаю, что ты меня любишь.

Я просто не знаю, что на это ответить. Поэтому мне остается лишь смотреть на него и задаваться вопросом, имею ли какое-то отношение к тому, насколько хорошим парнем он стал. Мне до сих пор не верится, что Коул сидит сейчас прямо передо мной, потому что я не сомневался, что он вообще когда-нибудь захочет на меня взглянуть.