Смотрю на неё удивленно и не знаю, что думать: с ней точно всё в порядке? Она вообще вменяема? Я же её почти не знаю – вдруг у Клумбовой с определенной периодичностью случаются заскоки?

– Привет, – всё же выдавливаю из себя, хоть и с опозданием. Вика садится напротив.

– Женя, как ты относишься к Ивановой? – задает вопрос и смотрит на меня с каким-то подозрительным ожиданием.

Но чего? И почему разговор зашел снова о Ленке?

– Она моя подруга, – хмурюсь. – Лучшая.

– Тогда нам без алкоголя не обойтись… – будто бы удрученно сообщает Вика.

Клумбова так на меня странно и жалостливо смотрит, будто я выброшенная на берег медуза, которую она хочет, но не может спасти.

– Не нужно, – твердо отвечаю. – Рассказывай, что случилось.

– Уверена? – всё ещё сомневается Вика, на что я киваю. – Хорошо. Это касается причин твоего увольнения. Ты же не в курсе, из-за чего тебя вышвырнули?

– Якобы из-за слива инфы конкурентам, – скривилась, вспоминая слова крыски и «подтверждение» этого «факта».

– И знаешь, кто все это подстроил?

Хмурюсь ещё больше и отрицательно мотаю головой.

Неужели Клумбова что-то выяснила, и я, наконец, проясню беспокоящий меня вопрос?

Вика вновь тянется к моему стакану и, предварительно туда налив чай, заливает в себя содержимое.

– Как ты пьешь эту гадость? – скривилась она.

– Я и не заставляю. Ну, ближе к делу.

Не хочу признаваться, но у меня уже руки дрожат, поэтому я их спрятала под стол. А в груди давит какая-то необъяснимая тяжесть.

– Короче, – вроде собравшись с духом, начинает Клумбова, – тебя уволили из-за Ивановой, – буквально на выдохе произносит она и поспешно запивает произнесенное оставшимся чаем.

Сначала я не понимаю, почему фамилия моей подруги вновь звучит из уст Клумбовой. Потом повторяю про себя услышанное предложение с целью переварить…

– Нет, это исключено. Ты что-то путаешь, – несмело улыбаюсь. – Ленка тут точно не при делах.