Длинный коридор был слабо освещен, и ничем не отличался от коридора на четвертом этаже здания. Разница была лишь в том, что здесь было более мрачно и сыро, мужчина распахнул еще одну металлическую дверь, после чего включил лампы дневного света, подвешенные к потолку, и закрыл дверь на ключ. Я зажмурилась от яркого света бьющего мне в глаза.

Главврач подхватил меня словно пушинку, и уложил в кресло, закрепив руки и ноги ремнями. Я в ужасе осознала, что оказалась в стоматологическом кресле, предназначенном совсем для иных целей.

- Не бойся, Кристина, я не собираюсь тебя уродовать. Я не притронусь к твоей белоснежной коже. Все будет намного проще.

По моей спине пробежал холодок страха. Глаза доктора Вебера лихорадочно блестели, что не предвещало ничего хорошего.

- Расслабься дитя мое, пока я все подготовлю. Можешь даже посмотреть телевизор, – взяв в руки пульт, мужчина включил, стоящий на столе старенький телевизор, который, тем не менее, отлично принимал сигнал.

На экране появилась Джули Оконнел, которая, находилась не у ворот психиатрической больницы, а на ее территории. Девушка стояла рядом с фонтаном.

- С вами снова Джули Окконел, и мы ведем репортаж из психиатрической больницы имени Станислава Левандовски. Нам стало известно, что главврач клиники доктор Вебер, взял в заложницы богатую наследницу недавно погибшей четы Давидович. В больницу уже отправлен отряд спецназа, прибытие которого ожидается с минуты на минуту. Пока же из клиники выбегает напуганный персонал и пациенты.

Кадр наехал на входную дверь главного корпуса, которая распахнулась, и из нее выбежала растерянная бледная брюнетка. Которую миссис Окконел сразу же поймала в свои сети. Видя, что девушка дрожит, миссис Окконел отдала ей свой плащ, и протянула ей сигарету.

- Как вас зовут? Вы пациентка доктора Морригана?

Девушка казалась растерянной, но закурив, затараторила, как безумная.

- Вы должны помочь Кристине, доктор Вебер утащил ее в северное крыло. Катрина пыталась помешать ему, но он ее ранил. О, там столько крови, весь коридор первого этажа заполнен окровавленными трупами. Вы должны помочь им.

В этот момент на территорию больницы въехало две машины скорой помощи, я с облегчением вздохнула, осознав, что теперь Катрине помогут, и с ней все будет в порядке.

Джулия по-прежнему что-то тараторила, но я не слышала ее слов, взяв пульт от телевизора, доктор Вебер выключил звук, и теперь на экране мелькали лишь картины происходящего.

- Тебе, наверное, интересно услышать мою историю, Кристин? – Спросил доктор Вебер, протирая сгиб моей руки спиртом, и вводя под кожу иглу.

Я в удивлении смотрела на то, как кровь покидает мое тело, наполняя пластиковый пакет, подвешенный на стойку для капельницы.

- Ты никогда не подумывала стать донором, Кристина?

Я в растерянности смотрела на доктора Вебера, который уселся на кресло, рядом со мной.

- Знаешь, моя мать никогда меня не любила. Она была так красива, что ей поклонялись сотни мужчин. Один раз ее увидев, они забывали о том, что у них дома жены и дети, и готовы были последовать за ней на край света. Как ты, наверное, уже поняла, моя мать была нимфоманкой. Ей было абсолютно все равно где и с кем она проведет ночь. Удивительно, что при всей своей неразборчивости, она, тем не менее, пренебрегала своим сыном. Как же я ее желал! Я мечтал касаться ее прекрасного тела, но я был ей противен! Представляешь? – Голос главврача срывался от гнева. – Что ж, когда я стал известным психиатром, я поместил ее в первую закрытую больницу Кракова. Я получил над ней бесконечную власть. И мог касаться ее сколько угодно. Но она была так же высокомерна, как и ты. Она испытывала ко мне лишь отвращение и страх, даже когда я накачивал ее специальными препаратами, вызывающими возбуждение, она никогда не испытывала ко мне страсти.

Я посмотрела на главврача с нескрываемым презрением и холодностью, на которую только была способна. Мужчина склонился ко мне, коснувшись губами моей шеи, я сжала зубы, чтобы не закричать, но предательски дрогнула, за что и получила пощечину.

Моя голова начинала кружиться, перед глазами темнело.