– Лора, подскажи, ты видела ссору между ребятами? – Тихо спросил ее директор, строго глядя на нее и та кивнула, заметив повернутый монитор и запись с камеры наблюдения на паузе. – Лора, я вынужден попросить тебя показать нам запись, которую ты сделала. Будет несправедливо, если сейчас будет осужден невиновный.

Она посмотрела на парней, но те не смотрели на нее. Постояв немного в нерешительности, она достала свой телефон и включила видео.

– Можно попросить сделать звук на максимум? – Попросил я. – Видите ли, Лора, мы все видели, но не слышали.

Она добавила звук и посмотрела на Леона, который ссутулившись, сидел на стуле и смотрел под ноги.

Видео начиналось как раз с того момента, когда Лео повернулся к здоровяку, отобравшему телефон:

– Эй, верни телефон. Я жду звонка. – Сказал спокойно он.

– Что разглядываешь? – С издевкой спросил тот. – О, фотки со своей девчонкой. – И тот начал листать фото на телефоне. – А что, пикантных фоток она тебе не присылала?

– Это моя мама, придурок. Отдай телефон немедленно.

– Мама? – Сразу оживился парень, который стоял внизу лестницы. – Ну-ка дай взгляну. Моя мама сказала, что твоя развлекала когда-то мужиков в баре. И поймав телефон, взглянул на него и присвистнул. – Да-а-а, у нее наверно до сих пор от клиентов отбоя нет.

– Закрой свой поганый рот, и не смей так говорить о моей маме. – Воскликнул Леон и рванул к нему.

Ребята начали перекидывать телефон сопровождая каждый бросок невероятно непристойными репликами. Я почувствовал, что у меня сжались кулаки. Видимо заметив это Захар тут же остановил запись. В кабинете повисла звенящая тишина.

Я глубоко вздохнул и сказал:

– Итак, позвольте я подведу итоги нашей сегодняшней встречи. Надеюсь никто не будет против? – Спросил я и все отрицательно закачали головой. – Во-первых, я считаю, что вашим ребятам очень сильно повезло. Леон играет на позиции защитника, и обошелся с ними невероятно мягко. Потому, что если бы я услышал подобные высказывания о своей маме, а я нападающий, то им бы понадобилась серьезная помощь врачей. А вы бы как поступили, если бы троица глупцов говорили такие вещи о вашей маме? – Спросил я отца парня с подбитым глазом, который гневно сверлил взглядом сына, стоя у него за спиной.

– Я бы тоже не дал спуску обидчикам, – ответил мне он.

– Во-вторых, мама Леона осталась совершенно одна с маленьким Лео на руках и узнала о том, что у него проблемы с сердцем. Помимо бара она еще работала в больнице, где лежал тогда Леон, в гостинице и кафе, чтобы собрать деньги на дорогостоящую операцию за границей. И она это сделала. А вот вы бы пошли на такое, если бы стоял вопрос «жизни и смерти» ваших сыновей? – Спросил я, глядя на двух матерей. И они мне лишь коротко кивнули, сгорая от стыда.

– В-третьих, мама Леона сейчас не присутствует здесь вовсе не потому, что как вы выразились «Она безалаберная и ей нет дела до сына», а по той причине, что вчера она заслонила своим автомобилем от наезда женщину с двумя маленькими детьми, и сейчас находится в реанимации, – Захар подскочил со стула, а я сглотнул и продолжил. – Леон весь день, ждал моего звонка, чтобы узнать о ее состоянии и о том, когда я заеду за ним, чтобы поехать навестить ее в больнице. Поэтому думайте в следующий раз головой, когда вы берете чей-то телефон, возможно кто-то ожидает самого важного звонка в жизни. – Очень тихо и зло сказал я, обращаясь к парням, смотрящим в пол.

– В-четвертых, я человек не стесненный в средствах, но считаю, что телефон должен купить тот, кто его разбил, поэтому уже завтра у Лео должен быть новый телефон, чтобы я мог связаться с ним в любую минуту. А теперь прошу нас извинить, к сожалению, навещать больных можно лишь в определенные часы. – Я сжал плечо Леона и тот тут же встал.

Уже дойдя до двери, я остановился и оглянулся:

– И если еще хоть кто-то посмеет неуважительно высказаться о Николь или о Леоне, тот будет иметь дело со мной. А я никого не пощажу. Я за них уничтожу всякого. Хорошего вечера, – Кивнул я Захару, и мы с Леоном вышли из кабинета.

Ноа подскочил, но взглянув на меня попятился.