Средство для удаления ржавчины железа просто и общеизвестно более, чем сами приемы. Места, захваченные ржавчиной, смазывают свежим, чистым маслом, но отнюдь не трут его и не используют наждака. Всякая ржавчина распускается в масле вполне, стоит только стереть после нескольких дней прежнее масло, смазать вновь и затем терпеливо ждать, пока красно-бурая чешуя не разойдется в масле и не исчезнет вполне. Раз внизу показываются черные пятна, как бывает иногда в углублениях, то уже это более не ржавчина, а то зло, которое причинил окисел. Пятна подобного рода выводятся посредством обработки поврежденного места наждачной бумагой. Но прежде чем прибегнуть к этому средству, стирающему саму вещь, необходимо тщательно обсудить, не потеряет ли эта вещь в своем археологическом или художественном значении.
Клинки обыкновенно бывает чистить легко. Несравненно труднее чистить щиты, которые имеют внутри подкладки. Их приходится устранять, чтобы можно было вычистить внутреннюю сторону. Но труднее всего чистить панцири; собственникам больших коллекций следует иметь в запасе несколько сортов гвоздей различной величины с желтыми и белыми головками, так как нередко при изменении температуры заклепки выскакивают из очень поврежденных панцирей, особенно если их раньше часто носили.
На гладких и неразукрашенных поверхностях можно безопасно для удаления ржавчины пользоваться горным маслом (petroleum). Нельзя так поступать с местами, украшенными чернью, так как петролеум действует на лежащую в углублениях чернь.
Каждый белый панцирь должен быть в неповрежденном и чистом состоянии; для этого он должен быть как можно тщательнее вычищен, или, по старому техническому выражению, вымыт. Эта чистка панцирей требует особенного навыка; хорошие чистильщики панцирей стали пользоваться большим спросом после появления гладких панцирей. На хорошо вычищенном панцире полосы должны идти вполне параллельно, отнюдь не пересекаясь. Очень плохие, благодаря неумелой чистке, и испорченные панцири лучше не чистить, а вымыть обыкновенным мылом. Часто ретивые слуги прибегают к полировке панцирей, щитов, ручек, мечей и т. д. Это строго следует им запретить, ибо отделанный таким образом предмет не стоит и полцены.
Ржавые пятна на синем (то есть вороненом), черном (то есть выдержанном в горячей золе) и на буром железе невозможно удалить без того, чтобы не повредить более или менее окраску. Следует или оставить поврежденное место нетронутым, или спустить краску со всего предмета и покрыть его новой. Имея дело с археологическими предметами, решиться на такое средство опасно, так как они, безусловно, благодаря этому потеряют в ценности. Всякая вновь наведенная окраска легко заметна для знатока.
Внутренность ружейных стволов исследуется посредством зеркала. Его держат против света, у дула, и отражение зеркала до такой степени ярко освещает стенки ствола, что можно бывает различить каждое ржавое пятнышко.
За исключением золота все металлы, подлежащие нашему рассмотрению, подвергаются окислению. Оно бывает двух родов: одно выгодное, действующее сохраняющим образом, другое, безусловно, вредное и нежелательное.
Бронза благодаря действию кислорода воздуха принимает другую окраску, делается буроватой и затем становится, не теряя блеска, темно-зеленоватого цвета. Этот тонкий покров, который защищает от разрушительного действия воздуха, есть многоценимая в древности patina antiqua. Предметы, получившие естественным путем эту патину, несомненно, привлекут к себе интерес, а при случае даже изумление знатоков. Чтобы не повредить на бронзе этот драгоценный покров, не следует обтирать бронзовые предметы тряпками, но осторожно сметать пыль метелкой из волоса или пера.
Совсем другое дело с окислом, который появляется на отдельных местах, особенно в углублениях. Он со временем распространяется все далее и далее, разрушая постепенно предмет. Этот окисел в противоположность патине имеет окраску светло-зеленую, похожую на швейнфурскую зелень, и известковый вид. Это уксуснокислая окись меди, так называемая венецианская ярь (медянка). Сохранение предмета, безусловно, требует ее удаления.
Опасность от этого врага грозит и другим металлам, как медь, латунь и другие медные соединения. В данном случае масло есть лучшее средство для удаления зла. Сильнее и скорее подействовали бы тут уксусная или винные кислоты; они обе удалили бы моментально окисел, но даже и при самой тщательной очистке сделались бы причиной нового окисления.
Ввиду этого остается рекомендовать деревянное или горное масло, а если это необходимо, то для взрыхления покрова пользуются кусочками дерева.
Серебро теряет блеск благодаря окислению в воздухе сернисто-водородного газа и изменяет свою краску в темно-серую, иногда в буроватую. Такой тон называют старым серебром; этот покров крайне выгодный для художественного значения предмета, имеет и то преимущество, что действует сохраняющим образом, как патина на бронзе; поэтому его не следует удалять. Буроватая окраска обыкновенно удаляется тем, что предмет покрывают просто мылом, а по прошествии нескольких часов смывают свежей водой.
Органические вещества, как дерево, рог, кость и пр., нуждаются для своего сохранения в свежем воздухе, который, однако, не должен быть влажен. Деревянные предметы редко подвергаются гниению от сырости; для них очень опасно сухое гниение, которое превращает материал в мукообразное вещество. Тут помогает одно средство, а именно насыщение предмета веществами, противными гниению, такими как растворы поваренной или морской соли, квасцов и т. п.
Более опасным врагом для известных пород дерева, особенно смолистых, является червь. В коллекциях встречается особенный вид червя, так называемый Anobium striatum. Чтобы уничтожить его, червоточья наполняют бензином, затем залепляют их воском, чтобы иметь возможность заметить появление новых отверстий В этом случае средство повторяют. На роге показываются нередко маленькие жуки-точители; их легко уничтожить посредством скипидара.
Слоновая кость имеет то неприятное свойство, что с течением времени принимает буроватую окраску. Вернейшее средство для устранения этого зла состоит в том, что предмет подвергают действию солнечных лучей, поместив его под стеклянным колпаком или между рамами. Благодаря этому поверхность белеет все более и более. Есть другое средство, действующее несколько сильнее. Предмет смачивают мыльной водой или бензином, а затем чистят известковым порошком при помощи мягкой щетки.
Слоновую кость, сделавшуюся желтой от времени, смачивают еще ректифицированным деревянным маслом и долго держат на солнце. Если желтая окраска не сходит, остается употребить разведенную серную кислоту, но это уже крайне опасное средство, которое следует использовать только в случае необходимости и со всевозможной осторожностью.
Труднее всего сохранение тканей, как то: попон, подкладок, знамен и т. п. Предметы подобного рода, сделанные из шерсти и льна, имеют опасного врага в платяной моли (Ninea sarcitella). Выводится она посредством мышьяка или обыкновенного порошка против насекомых. Для уничтожения выводков моли можно рекомендовать проветривание и сильное солнечное или искусственное нагревание. Знамена, особенно украшенные живописью, не должны собираться мелкими складками, так как каждый резкий перегиб вызывает излом. Реставрирование полотнищ знамен посредством штопанья следует использовать только при небольших повреждениях. При больших прорехах неуместно употребление заплат. В некоторых собраниях для заполнения таких прорех используются сетки из шелковых нитей подходящего цвета. Сетки эти состоят из квадратов 0,5 см в диаметре. Дыры на седельных подушках заполняются посредством чистой шелковой материи или, еще лучше, кожи.
Распределение оружия в коллекциях должно определяться той целью, которой служат эти коллекции. Раз они находятся в распоряжении государства, провинции, общины или, вообще, раз они публичные, то искусство распределения предметов должно строго соответствовать потребности обучения.
Тут ни дилетантизм, ни стремление к декоративному эффекту, которым часто прикрывается невежество, не имеют права голоса. Распределение должно быть такого рода, чтобы оно выражало историческую идею, демонстрировало бы развитие оружейного искусства и вообще доставляло материал для уяснения не только политической, но и культурной истории. Таким образом, оно должно быть и хронологическим, начинаясь самым древним экземпляром и кончаясь самым новым. Публичные коллекции, которые распределены с другой точки зрения, не соответствуют научной цели и при случае направлены скорее на «изумление», чем на «изучение».
Раз твердо держаться этой идеи, то самый простой предмет, как дополнительная часть, получает такую же важность, как экземпляры сами по себе чрезвычайно ценные и редкие. Отсюда вытекает то, что каждый образец хотя и должен быть в определенном сопоставлении, но в то же время оставаться вне декоративного соединения с другими.