— Редкая книга, — сказала она. — Хотя я пару раз ее все-таки видела… «Памятные места Москвы», Егор притащил. Все памятники, все красивые здания, достопримечательности… Вот и наша собака.
Алиса сунула мне листок, я расправил, посветил.
Собака. Та самая. На пьедестале, возвышается над окрестом. Люди вокруг ходят, а у подножья цветы синенькие.
— Памятник знаменитой собаке, — сказала Алиса. — Тот самый. Правда, Прыщельга?
— Правда-правда, — сказал Егор. — Я помню…
— Точно тот? — спросил я.
Внешне похожа, но кто его знает? Может, их несколько ставили на каждой стороне города.
— …серебро, проба девятьсот двадцать пять, работа скульптора Боргезе, установлена на пожертвования исцеленных…
Алиса читала с листа, мы слушали.
— Ага, вот. Единственная в своем роде скульптура из драгоценного металла такого размера и веса… в момент открытия вес памятника составлял восемнадцать тонн триста пять килограммов… За все время зафиксирована лишь одна попытка похищения, причем неудачная, разгневанные граждане расправились с похитителями самочинно… Памятник расположен в сквере на улице… улица нам теперь ничего не скажет, там не улица… Ага, расположен в районе метро «Проспект Вернадского…» Сквер, разбитый в честь открытия нового гемологического центра… Прыщельга, не спи! Запоминай, зараза!
— Я запоминаю, — огрызнулся Егор. — Все запоминаю, проспект, рядом сквер, там еще сырный завод должен быть…
— Есть тут сырный завод, — Алиса ткнула в листок. — То есть не сырный, сырно-молочный комбинат «Молочные берега», один из крупнейших в Европе… Вам в эти «Молочные берега» как раз шлепать. То есть нам. Нашли?
Похоже, что нашли. Хотя я не думал, что с этим возникнут серьезные сложности, про такую выдающуюся собаку должны были знать многие. Вообще, я, наверное, должен был про собаку сам найти, в справочнике наверняка про это написано, все-таки знаменитый медицинский пес. Но Алиса меня опередила.
— Скажите спасибо, опарыши, куда вы без меня…
— Спасибо, — сказал Егор с готовностью.
— На здоровье, Прыщельга…
Алиса потрогала лоб, поморщилась, горячий, видимо.
— Есть еще кое-что, — сказала она. — Прыщельга, карту дай.
Егор достал карту. Мятую, изодранную, полинялую. Алиса брезгливо взяла ее двумя пальцами.
— Сразу скажу — это не я придумала, — предупредила она. — Я дурью никогда не маялась, я человек нормальный. Но некоторые у нас страдали. Сами понимаете, сейчас детей отсталых много появляется, все почти отсталые. От отсталых родителей — отсталые дети, да, Егор?