Книги
Иисус Христос. Жизнь и учение. Книга I. Начало Евангелия
Постепенно количество известных науке рукописей возрастало, и в конце XIX века стали появляться критические издания, в которых греческий текст Нового Завета, восстановленный на основе рукописной традиции, печатался с подстрочными примечаниями, содержавшими основные разночтения. Эти издания известны под именем Нестле – Аланда[180].
Синайский кодекс. Разворот
С середины ХХ века к работе по изданию критического текста Нового Завета подключились Объединенные биб лейские общества, в составе которых трудились католические, протестантские и православные ученые. В результате совместными усилиями был подготовлен тот греческий текст Нового Завета, «который стал закономерным результатом последовательного охвата все большего круга рукописных источников, развития методов текстологического исследования и совершенствования приемов филологической и богословской критики»[181].
Текст, содержащийся в 3-м издании греческого Нового Завета, подготовленном Объединенными библейскими обществами, идентичен тексту, содержащемуся в 26-м издании Нестле – Аланда (различия между двумя изданиями касаются только критического аппарата, но не самого текста). Это свидетельствует об определенном консенсусе, достигнутом ведущими мировыми учеными относительно основных разночтений в тексте Нового Завета.
Тем не менее работу по совершенствованию критического текста Нового Завета, максимально приближенного к предполагаемому архетипу, не следует считать законченной. Она продолжается, подходы к тексту меняются, принятые за аксиому мнения исследователей (в том числе те, на основе которых отдавалось предпочтение тем или иным вариантам текста) пересматриваются.
Монастырь Святой Екатерины на Синае
Работа над критическим изданием Нового Завета выявила его уникальность в качестве литературного памятника, равного которому по числу рукописей в истории человечества не было. В то же время, учитывая беспрецедентное количество рукописей, неудивительно и количество разночтений между ними. Из более пяти тысяч известных науке манускриптов нет двух, которые были бы полностью идентичны[182]. Общее количество известных науке и отраженных в издании Нестле – Аланда разночтений превышает десять тысяч; между «textus receptus» и изданием Нестле – Аланда существенных разночтений, влияющих на понимание смысла текста, несколько сотен[183].
9. Интерпретация источников
Для того чтобы понять смысл евангельских повествований, отдельных их эпизодов и изречений Иисуса, очень важно уметь правильно интерпретировать текст Евангелия. Нет в мире ни одной другой книги, которая имела бы столь богатую историю интерпретации и которая толковалась бы настолько по-разному в разные эпохи, разными авторами, в разных контекстах.
История интерпретации евангельской истории может быть разделена на несколько периодов.
Первый период – это I век, когда евангельская история записывалась разными авторами. Как мы говорили, уже сам текст Евангелий содержит в себе не только повествование, но и интерпретацию описываемых событий. Послания апостола Павла внесли решающий вклад в дело церковной интерпретации евангельской истории, заложив основы ее последующего богословского истолкования.
Второй период – это эпоха мужей апостольских (Климент Римский, Игнатий Богоносец, Папий Иерапольский, Ириней Лионский) и иных раннехристианских авторов, как восточных, так и западных (Климент Александрийский, Тертуллиан, Ориген), занимавшихся исследованием и толкованием евангельских повествований. Эта эпоха обнимает собой II и III века. В этот период Евангелия воспринимаются как авторитетный источник сведений об Иисусе Христе, к ним начинают относиться как к Священному Писанию для всех христиан, их активно комментируют, цитаты из них вставляют в авторские тексты.
Сщмч. Игнатий Богоносец.
Один из мужей апостольских, Игнатий Богоносец, говоря об интерпретации Евангелия, призывает: «Будем прибегать к Евангелию, как к плоти Иисуса, и к апостолам, как к пресвитерству Церкви. Будем любить также и пророков, ибо и они возвещали то, что относится к Евангелию, на Христа уповали и Его ожидали и спаслись верою в Него»[184].
Учение о Евангелии как «плоти Иисуса», Его воплощении в слове получило развитие у Оригена. Во всем Писании он видит кенозис (истощание) Бога Слова, воплощающегося в несовершенные формы человеческих слов: «Все признаваемое словом Божиим есть откровение воплотившегося Слова Божия, Которое было в начале у Бога (Ин. 1:2) и истощило Себя. Поэтому мы за нечто человеческое признаем Слово Божие, ставшее человеком, ибо Слово в Писаниях всегда становится плотью и обитает с нами (Ин. 1:14)»[185].
Ориген стал одним из основоположников так называемого аллегорического, или духовного, метода толкования Писания[186], основанного на представлении о том, что Писание содержит не только буквальный смысл, «но и некоторый другой, скрытый от большинства, ибо описанное здесь служит предначертанием некоторых таинств и образом Божественных вещей». Духовный смысл Писания «известен не всем, а только тем, кому подается благодать Святого Духа в слове премудрости и знания»[187].
Аллегорический метод толкования Священного Писания получил широкое распространение в христианской традиции благодаря толкованиям на Ветхий Завет александрийского иудея Филона (ок. 25 г. до Р. Х. – ок. 50 г. по Р. Х.). Написанные по-гречески, эти толкования были забыты в позднейшем иудаизме, но оказали определенное влияние на становление аллегорического метода у христианских авторов и дошли до нас именно благодаря христианским переписчикам его трудов. Ориген находился под несомненным влиянием Филона Александрийского, когда составлял свои толкования.
Как и Филон, Ориген исходил из представления о наличии двух уровней в Писании – буквального и духовного – и о необходимости в каждом слове Писания усматривать некий аллегорический, символический смысл. При помощи такого метода, который современному читателю может показаться бесполезным и бессмысленным[188], но который соответствовал культурной традиции образованных эллинов его времени, Ориген истолковал многие книги Священного Писания.
Схождение Святого Духа.
Третий период в истории толкования евангельского текста обнимает собой всю эпоху Вселенских Соборов – IV–VIII века. Этот период дает наиболее богатый материал для интерпретации евангельской истории. Богословские споры, в том числе относящиеся к личности Иисуса Христа как Бога и человека, вызы вали к жизни необходимость постоянного обращения к Евангелию, а также к прочим книгам Нового Завета для опровержения ошибочных и еретических мнений. Помимо полемической литературы, содержащей детальный анализ некоторых новозаветных эпизодов и изречений Иисуса, в этот период создавались последовательные комментарии на целые Евангелия или даже на весь корпус Четвероевангелия.