Илай метнулся вперед, сжался в упругий мячик – и, распрямляясь, воткнул кинжал прямо в набедренную повязку Анубиса, туда, где, согласно всем законам анатомии, располагались детородные органы шакальеголового бога.

Бог он или не бог – на укол в мошонку отреагировал аки нормальный самец, то бишь взвыл и скрючился, подставляя голову под меч.

Однако тут Илая ожидала досадная незадача: верный меч, рубанув по шакальей голове, срикошетил, будто от камня. Ассасин сумел воспользоваться энергией отдачи, чтобы перенаправить клинок пониже – к коленям бога.

Чашечки выдержали, словно были отлиты из титана (от удара клинком по божественным коленям аж искры полетели), а вот сухожилия лопнули, точно натянутые струны или, если учесть масштабы, скорее, как корабельные канаты.

И Анубис, едва не лишенный мужского достоинства, рухнул на колени, утратив равновесие. Из шакальей пасти донеслось утробное стенание. Запрокинув вытянутую звериную морду, Анубис завыл – и Илай не упустил такой шанс.

Кадык бога, так заманчиво вибрирующий при вое, не выдержал соприкосновения с остро заточенной сталью. Какой бы спелл ни наложил Анубис на свой скелет, на хрящи и кожу тот не действовал: перстевидный хрящ и трахея, рассеченные мечом Илая, открылись, точно раковина-жемчужница под ножом ныряльщика, орошая окрестность фонтаном ярко-алой крови.

Вой Анубиса перешел в хрип, потом – в бульканье, потом окончательно стих. Фигура бога, замерев на какое-то время, пошатнулась и завалилась набок. Погаснувший фламберг выпал из ослабевшей длани. Бог-шакал, создатель миров, убийца тела Илая, прекратил бытие свое.

Илай опустил меч и улыбнулся мне.

Со смертью Анубиса мир не рухнул и зомби не прекратили атаку. Обидно будет, если они возьмут нас числом.

– Излучатель! – крикнул Илай. – Сдержи их!

Легко сказать – сдержи.

Хрустальная смерть всем хороша, но не подставляться же под действие самому!

Первым до меня добрался зомби-орк – зеленая кожа в язвах и гнойниках, подернутые пеленой глаза смотрят в одну точку. Я рубанул мечом наотмашь, рассекая горло, аорту и позвоночник. Орк забулькал, сделал еще пару шагов – и рухнул, утратив коммуникацию между мозгом и телом.

Следующими оказались пара эльфов-близнецов. Пошатываясь и едва не падая, истощенные остроухие ребята попытались взять меня в клещи, но оказались слишком медлительны для этого. Первого я рубанул под коленки, отсекая лодыжки от тела, и пока безногое тело, урча и булькая, пыталось ползти, отоварил второго ударом сверху вниз – черепушка лопнула, как перезрелый арбуз. Первого, обезноженного, я добил колющим ударом в темечко, разрушив мозжечок. Ничего личного, ребята. Разрушив излучатель, я попытаюсь спасти остальных, но не ценой же собственной жизни.

Дальше стало веселее. Тролль, гном, карлик и кобольд в белой хирургической форме добрались до меня почти одновременно. Пришлось вытащить кинжал и сплясать тарантеллу смерти: шаг, удар, поворот, ложный выпад, опять удар, шаг, поворот, кинжал под ребром, мечом по сонной артерии, пнуть ногой в грудь, отскочить, развернуться, рубануть двумя руками крест-накрест – и вуаля, четыре пленника окончательно перекочевали из мира полуживых в мир гарантированно мертвых.

Потом процесс приобрел промышленные масштабы. Я лавировал между колоннами фонарей, выманивал пустоглазых на себя, нанизывал на меч, вспарывал кинжалом, пинал ногой – но зомби все перли и перли…

Все прекратилось внезапно: мигнул свет, что-то затрещало, и пленники Шамбы попадали на пол.

Я обернулся.

Донельзя довольный Илай стоял рядом с излучателем, из которого совершенно не технологично и не изысканно торчал меч.

То, что управляло несчастными, было сломано целиком и полностью, Краснобар и Анубис – мертвы. Но ледяная сетка под моим черепом никуда не делась, предстояло еще найти принцессу.