Он снова жестикулировал, показывая опустить стекло. Я нажала кнопку, слегка открывая окно. Он просунул листок бумаги, подмигнул, и побежал дальше, вместе с уродливым меховым шариком.
Я прочитала наспех написанную записку, с растекавшимися, по влажной бумаге, чернилами. Я ожидала имя и номер телефона, или, быть может, название бара и время, но все, что в ней было, это:
Вот. Ничего больше. Всего два слова.
Машина позади меня снова засигналила, и выронив записку, я медленно тронулась вместе с остальными.
***
Я не смогла припарковаться у дома. Конечно, нет. Разве удача могла повернуться ко мне лицом в такой дерьмовой день? Пришлось бежать, почти два квартала, в моих любимых лабутенах — тех, что сама я могла бы себе позволить с первой зарплаты. Или второй. Очень скоро, в общем.
Нужно позвонить в бухгалтерию, чтобы узнать, на что я могу рассчитывать. Все-таки я проработала в Уоллман около месяца, и они должны мне.
Схватив чистое полотенце, я бродила по квартире и вытирала волосы, бросив его на стул, вытащила промокшую газету из сумки. Я сосредоточилась на том, чтобы пролистать сырые страницы, не разрывая их, надеясь, что там есть что-то о занятости или даже объявления типа "Требуется…". Прямо сейчас, я взялась бы за что угодно, даже пошла бы в официантки, как в колледже. Что угодно, лишь бы не клянчить у отца деньги. Чтобы не дать ему повод увериться в том, о чем он уже подозревал.
Тщательно переворачивая страницы, на пол выпал листок. Я подняла его — записка незнакомца, скомкав плотный шар, я собиралась бросить ее в мусор.
Но меня что-то остановило. Я колебалась, снова перечитывая невинные слова, расправила ее, разглаживая пальцами, и положила на кухонный стол, чтобы просушить.
Мне нужно выпить. Обычно я этого не делаю, но признаю значимость крепкого алкоголя в особых случаях.
Я прятала бутылку текилы за пакетом макарон, и, стоило жидкости слегка смочить горло, закашлялась, но я жаждала этого успокаивающего действия. Я чувствовала, как загорелись щеки, одновременно от напитка и воспоминаний последних трех часов — часов, когда в моем мире появилась огромная воронка, в которую меня засосало. С тех пор, как я выходила из себя на публике, прошло достаточно много времени. Последние четыре года, я упорно работала, чтобы обуздать свой характер.
Я снова посмотрела на листок бумаги, раздражаясь, что таинственный незнакомец появился и сбежал, не оставив способа как связаться с ним. Но опять же, когда в последний раз, кто-то делал для меня что-то хорошее, просто так, без причины? Когда в последний раз я делала что-то хорошее? Это было тогда, когда…
И на моих губах, расплылась непрошеная улыбка.
Это было довольно мило. Безумно, но мило. И без сомнений, парень горяч. Может, так даже лучше; я просто запомню это, как интригующее и идеальное столкновение в реально дерьмовый день, а не как случайного парня, который скрылся от меня.
Я знала, что мужчины находят меня привлекательной. Не моя вина, что я подхожу под стереотип глупой блондинки, с большой грудью и длинными светлыми волосами. Но это не делает меня глупой пустышкой. И средний балл 4,0 доказал это. Я надрывала задницу в колледже. И заслужила достойную работу.
Подавленная мыслью, что у меня ее больше нет, я стянула с себя обтягивающую черную юбку-карандаш и промокшую, серую шелковую блузку, сменив их на удобный свитер и старые кроссовки.
Я планировала заказать китайской еды, но зная, что мой банковский счет катастрофически близок к нулю, решила воздержаться и вернуться в местный продуктовый магазин, дабы сохранить пару баксов.
Затарившись здоровой едой, я в последний момент схватила плитку шоколада. Мне хотелось купить бутылку вина, но я рассудила, что 9.99$ — это больше, чем я могу сейчас себе позволить.