Я сказала ему, куда он может засунуть свою работу, член или что угодно — туда, где даже солнце не светит. Он сразу же уволил меня, потому что в отличие от его тонких намеков на приставания, сделанных наедине, я высказала ему, куда он мог пойти, в главной рабочей приемной.

Я сказала, что он озабоченный мудак и он уволил меня.

Мало того, что теперь я безработная, у меня есть арендная плата, которую нужно платить за новую квартиру и нет друзей, к которым можно обратиться, в городе, где живу всего около четырех недель. Теперь я застряла в пробке с пустым бензобаком. Застряла среди потока машин, блестящих металлических коробок, намертво стоящих на месте. Под дождем. Под проливным, как из ведра, обломным ливнем.

По идее, подобного не могло случиться. Ничего из того, что произошло, по идее, не могло случиться. «Это же южная Калифорния!» — хотелось громко кричать. Здесь, по идее, вообще не бывает дождя. Я смотрела фильмы — вечное солнце.

Но нет, конечно же. Бог ненавидел меня настолько, что в моей жизни хреново шло все, что только можно, и сейчас это был гребаный дождь.

Я была так взволнована, когда мне предложили эту должность. В течении четырех тоскливых лет колледжа, весь мой упорный труд был нацелен на то, чтобы стать аудитором. Как только у меня появилась лицензия, я надеялась начать погашать кредиты на образование; запланировала стабильное будущее, безопасную жизнь на своих собственных условиях, что было бы только моей заслугой. В конце концов, я бы смогла сделать что-то, что заставило бы отца гордиться мной. Нелегко быть младшей в семье успевающих учеников, он всегда смотрел на меня с долей легкого разочарования. От меня не ожидали многого.

Папа был против того, чтобы я уезжала так далеко от дома, от его влияния и моих старших сестер, но я проигнорировал все его, отлично аргументированные, доводы. И даже при том, что он считал это моей ошибкой, он оплатил перелет сюда; депозит за дорогую квартиру с хорошей охраной, камерой наблюдения на входе, и швейцаром с режимом работы 24/7, на которой он настоял; мой блестящий, экологически безопасный автомобиль тоже оплатил он. Как предполагалось, это было захватывающим новым миром. Мое время. Мой черед.

Я никогда не чувствовала себя настолько несчастной. И все еще лил дождь.

Именно тогда я увидела его.

Размытая фигура в движении попалось на глаза, дождь на ветровом стекле создавал иллюзию, что я под водой. Он бежал, ну, я так подумала, потому что, попадая под дождь, люди поступают именно так. Рядом с ним, бежала огромная пушистая собака, делая такие же длинные шаги, они оба насквозь промокли, ноги шлепали по лужам, капли дождя стекали по лицу.

На нем была белая футболка, которая стала прозрачной и прилипла к его мускулистой груди, при каждом вздохе она поднималась и опадала. Подняв руку, он обнажил мускулы на плечах, убирая темные волосы, с которых капало на глаза. Поравнявшись со мной, засветил упругий зад, в шортах для бега, и длинные мускулистые ноги, делающие быстрые шаги. Все это привлекло мое внимание, но от чего я не могла отвести взгляд, это огромная, довольная улыбка на его лице.

Он промок до нитки и улыбался так широко, что я видела его белые зубы, он скалился как ненормальный, будто наслаждался дождем.

— Какой идиот, — пробормотала я, на всякий случай заблокировав двери — вдруг невменяемость была заразной.

Повернув ко входу в парк, бегун замедлился, напротив того места, где я была в ловушке в своей машине. Он нагнулся, чтобы взять теннисный мячик из пасти собаки, и его футболка задралась на спине, открывая шикарную талию и худые бедра. Он бросил мяч, как заправской бейсболист, рявкнув, глуповатая скотина прыгнула за ним, безумно виляя толстым хвостом. С лаем, собака вернулась обратно, удерживая мячик во рту, прыгнула вверх, оставляя грязные следы на футболке мужчины. Запрокинув голову, он рассмеялся, выхватил покрытый слюной мяч у пса и снова бросил его. Он даже не пытался укрыться от дождя. Он играл с собакой — играл под проливным дождем.

А потом его голова вернулась в исходное положение, и я клянусь, он посмотрел прямо на меня, словно почувствовав силу моего изумления. Вжавшись в кресло, я, отказываясь встречаться с ним взглядом, уставивилась вперед с каменным выражением лица, но не раньше, чем заметила, что сумасшедший парень был охрененно красив. Не просто чертовски привлекателен, а охрененно красив. Высокие скулы, полные, розовые губы, и потрясающие бледно-голубые глаза, обрамленные длинными, темными ресницами. Идеально белые зубы, и тело, созданное для… О боже, я перегрелась, потому что, если я когда-нибудь и видела тело, созданное для греха, то у этого парня было именно такое. Когда я полностью увидела его лицо он оказался моложе, чем изначально мне показалось; моего возраста, наверное.

Пробка начала двигаться вперед, отвлекая мои мысли от шикарного парня, который стоял под дождем, по-прежнему глядя на меня.

Я позволила Приусу проползти несколько футов вверх по дороге. Красные задние фонари вспыхнули передо мной и снова погасли, я собралась снова нажать на газ, как неожиданно кто-то постучал в пассажирское окно, вынуждая меня испуганно завизжать.

Это был он, и улыбаясь, знаками упрашивал опустить стекло.

С открытым от шока ртом, я посмотрела назад, и снова подскочила, когда автомобиль позади меня громко просигналили.

— Терпение есть добродетель, мудак! — кричала я в зеркало заднего вида, а затем вспыхнул ярко-красный, когда я увидела, что мой великолепный сталкер ухмыляется.