В те секунды я чувствовал себя идиотом, но не смеяться не мог. Так лихо меня ещё не обманывали.
— Кубофутуристы… Геометрическая структура… Неплохо же вы разбираетесь в живописи.
В глазах Инги мелькнул испуг — и запоздалое осознание своей ошибки.
— У вас во «Фрее» нет ни ирллинга — вы на мели, потому что играли в карты… — я покачал головой, злясь на собственную тупость. — Случайно не в покер?
Инга молчала, поджав губы.
— И периферийки у вас нет, — сказал я. — А знаете, почему? Потому что в больницах нельзя их использовать: психотропные препараты, имитирующие виртуальный алкоголь, запрещены для пациентов с тяжёлыми травмами — например, тех, кого недавно сбила машина.
Инга не издавала ни звука.
— Поздравляю с воскрешением из мёртвых, Инга, — язвительно сказал я. — Или мне всё–таки называть вас Кэсс?
Глава 6
Не люблю, когда меня водят за нос — даже за очень большие деньги.
Рябов с Лоцким держат меня за кретина. Дочь Рябова не погибла. Возможно, она сильно травмирована, и её отец, боясь новых покушений, скрыл её от окружающих (с его–то связями провернуть можно и не такое), но она — жива. И сидит прямо передо мной.
Встав из–за стола, я пошёл к двери.
— Подождите… — прошептала Кэсс.
— Всего доброго.
— Подождите… пожалуйста.
— Нет, Кэсс. Я так не играю. Не люблю, когда меня…
— Я не Кэсс.
— А я — Санта–Клаус.
— Говорю вам, я не Кэсс! — девушка вдруг сорвалась на крик — и совсем уже сумбурно добавила: — Но я — Кэсс…
— Отлично. У меня есть знакомый психиатр, могу вас свести.