– Здесь?
И тут я даже не успеваю ничего сообразить. Её маленький кулачок обрушивается на мой нос. Девушки шлёпали меня и раньше, обычно, когда я их бросал, но ни одна – в лицо.
Твою ж мать, как больно!
Я ощущаю медный привкус крови на губах и вытираю их. Мой нос похож на кровавый фонтан, который хлещет во все стороны. Видать Веном неплохо так её обучил. Хорошо, что до ширинки не добралась, а то фарш был бы обеспечен. Лев подбегает ко мне суёт мне в руки полотенце и откидывает мою голову назад. Админ помогает сесть на стул.
Чёрт, всё ещё больно. Брат надавливает на переносицу, пытаясь остановить кровотечение и сука ржёт, как конь, в голос! Он поднимает полотенце, но кровь снова течёт на губы. Я отчетливо вижу, как Кира ещё долю секунды стоит со сжатыми кулаками и с удовольствием наблюдает за моими страданиями.
– Лучше беги, – рычу ей. Блять, как же больно.
Но вот она разворачивается на своих каблуках и направляется на выход. Мне хочется кинуться за ней, перебросить через колено и отшлёпать так, чтобы сидеть месяц не могла. Но Лев меня припечатывает к стулу.
– Сядь, кажется, нос сломан.
И тут я неожиданно вижу скомканный лист бумаги на полу. Забираю полотенце у Льва и прижимаю его к носу.
– Что это? – указываю на лист рукой. – Посмотри, – он поднимает и смотрит вслед девушке.
– Это она уронила? – спрашивает он.
– Каспер, блять. Конечно, она. До этого здесь не было этого листка.
– Откуда ты знаешь? – фыркает Лев. – Ты её сиськи только и рассматривал. Бля удар у нее чёткий, конечно, – начинает опять ржать друг.
– Дай сюда.
– Вот это, ёбушки–воробушки, дела, – слышу, Череп решил всё–таки покинуть свое убежище.
Лев подходит и вкладывает лист в мою ладонь. Я разворачиваю клочок, чтобы узнать, что там. И вижу замысловатый рисунок, который был нарисован впопыхах, но такой чёткий, видимо она наизусть знала, что хочет. Присматриваюсь и вижу; силуэт балерины, которая держит боксёрскую перчатку, а по девушке вьётся плющ, вроде, и всё это заканчивается переплетениями её ног, прямо где лодыжка. Лев заменяет полотенце на другое, чистое. Я переворачиваю картинку, глядя поверх полотенца, которое всё ещё прижимаю одной рукой, потому что из носа по–прежнему льёт кровь, чёрт подери! И внимательно смотрю на ноги. И понимаю, что это совсем не то, что мне показалось в первый раз. А крохотные наручники на её лодыжках. Эскиз действительно хорош. Но я отчётливо вижу в нём боль. Я вижу, блять, то, что она вообще не хотела бы показывать всем.
Чёрт! Теперь мне больше всего на свете хочется узнать, что означает эта тату. Как чёртов кладоискатель, желаю узнать её тайну, которая находится внутри. Очевидно, что это больше, чем просто красивый рисунок. Как и она – больше, чем просто красивое личико. Хотя, возможно, всё не так. Она может оказаться ещё той стервой, с таким–то правым хуком, и съесть мои яйца на завтрак, если я не так на неё посмотрю.
Верчу эскиз и понимаю, что именно я должен набить его ей. ДА, было время, когда я получал кайф от этого дела, но потом это увлечение сошло на нет, потому что другие дела полностью вытеснили его из моей жизни.
– Череп, дай мне номер своего любимого кореша с юга и предупреди своих, чтобы дочке Мора никто не смел набить тату.
– Марат, она тебе чё, ещё и мозг повредила? – качает головой Череп.