– Да. Кофе принести? 

– Да.

Череп, как всегда, сосредоточен на работе, а Лев жестами показывает ему, что хочет получить в итоге. Не успеваю поприветствовать ребят, как доносится голос, который я уже слышал сегодня в башне Мора.

– Я хочу татуировку, – без приветствия произносит Кира.

– Южную сторону не обслуживаем, – злой голос админа доносится до меня.

– Обслуживать ты будешь ночью своего мужика, – оу, а девочка–то с характером всё–таки. – А меня либо запиши, либо позови своего хозяина. 

Я стою возле двери и наблюдаю за всем со стороны. Именно сейчас мне не хочется выходить из тени. В кабинете Мора я так и не смог полностью рассмотреть эту девчонку. Обтягивающее платье, которое открывает её длинные ноги и заставляет меня представлять её ступни на своих локтях. Это платьесловно создано, чтобы привлекать внимание, и она полностью, блять, завладела моим. И ещё в добавок её вызывающая поза и злость в глазах заставляет возбудиться так сильно, что мне вряд ли удастся это хоть как–нибудь прикрыть. Я опускаю руку и поправляю ширинку, но царапанье металлической молнии по моему члену вряд ли сможет его успокоить. И вся эта ситуация начинает бесить. Мой организм нихрена не понимает, что на «эту» не стоит обращать внимание.

– Чё ты сказала южная шлюха? 

Мда, придётся выходить из тени, или эта дура, администратор, вцепится в волосы дочке Мора.

– Угомонись, – рыкнул на админа, даже не зная её имени. Не имею привычку заполнять голову ненужной информацией. – Кира Александровна, какими судьбами? – приятно наблюдать, как её карие глаза расширяются от удивления.

– Что ты здесь делаешь? – удивилась девушка.

– Мне кажется глупо задавать этот вопрос…

– О, цыпа, какими судьбами, – неожиданно раздался голос Льва рядом. – Или ты меня преследуешь? – лыбился этот придурок. 

Девушка смерила его ненавистным взглядом, готовая прямо сейчас расчленить его ложкой. А я так «надеялся», что её ненависть распространена только на меня одного. Я вижу, как её рот открывается, потом закрывается и вновь открывается, чтобы отдать приказ:

– Приготовь ручку и листок, Фролов.

А становится всё интереснее и интереснее. Переглядываемся с другом, и наблюдаем, как девушка уже вышла из салона и прошла к машине, чтобы чуть позже заявиться с кейсом в руках. Ловким движением она кладёт его на стойку, вводит код и открывает. Внутри находятся, ровными пачками, пятитысячные купюры. 

– Пиши, Фролов, – говорит она, как училка старших классов. – Что не имеешь никаких претензий к….– на минуту она замолкает, вспоминая что–то и продолжает: – Уточкиной. Здесь, как ты и просил, десять лямов. Пересчитывать будем? 

У меня отвисает челюсть. Теперь уже она широко улыбается. Эта улыбка сбивает меня с ног. Она отбрасывает свои каштановые волосы с лица и заправляет за ухо вместе с прядью. Вместе с этим, все её движения показывают, что она полностью уверена в том, что делает. Когда всё это «волшебство» испаряется, до меня доходит, что она с этим ездила на моём районе, да ещё и на служебной машине.

– Ты чё неадекватная? – спрашиваю у неё. – Ты вообще понимаешь, куда ты приехала? Ты не думала своей головой, чем может обернуться тебе эта поездка?

– Не переживай, папочка, – фыркнула мне, даже не удосужив взглядом. – Лев, ну что, договорились?