– Что поделать, значит, такова воля Господа. Не всегда мы можем получить все, что желаем. Нужно смириться с этим и найти что-то хорошее в случившемся.

– Натали, что тут может быть хорошего? Фрадштадтцы снова подняли против нас Яноша. Десять тысяч наемников, пять тысяч островитян и пятнадцать тысяч улорийцев готовы вторгнуться в Корбинский край, Федор еще недееспособен, а меня отсылают в Рунгазею! Мы задумали комплекс мер для постепенного удушения Фрадштадта, но теперь все ограничится полумерами, и проклятые островитяне снова и снова будут нам ставит палки в колеса, а Таридия вечно будет жить в ожидании нового удара! Что здесь может быть хорошего?

– Миша! Может быть, царевич Алексей еще сумеет переубедить отца послать в армию Григорянского, а может, и сам возглавит войско. В любом случае там масса опытных офицеров, прошедших все последние военные кампании. И никакой Пчелинцев не сможет помешать им показать себя во всей красе. А мы поедем на новые земли, где ты будешь не просто губернатором, ты будешь фактически вице-царем! У тебя будет гораздо больше свободы, потому что метрополия и государь слишком далеко, к тому же ни Глазкова, ни Свитова, ни инквизиции там не будет. Ты будешь полновластным хозяином территории, у которой пока даже нет границ, и там тебе никто не сможет помешать устроить все так, как ты считаешь нужным.

Я открыл было рот, чтобы продолжить плакаться об обидах и упущенных возможностях, но слова буквально застряли у меня в горле. А ведь Наталья права! Какой смысл бесконечно жаловаться на судьбу? Даже если видишь, как твои планы рушатся, причем не врагами, а своими дураками-завистниками. А в Новом Свете действительно передо мной откроются совершенно уникальные возможности. Да, многие начинания здесь придется оставить незавершенными, а там абсолютно все начинать с нуля. Но и в этом есть своя прелесть.

– Делай, что должен, и будь что будет? – я вопросительно посмотрел на Натали.

– Именно так.

– Но вдруг у меня там ничего не выйдет?

– Ни Старый, ни Новый Свет не устоит перед Князем Холодом! Знаю-знаю… – она поспешила выставить перед собой руки в успокаивающем жесте, – ты не любишь это прозвище. Но край там преимущественно северный, и твоя репутация может оказаться большим подспорьем. А если у тебя что-то не будет получаться, то мы с сыном всегда будем рядом, чтобы поддержать тебя. Хоть словом, хоть делом.

Ну что тут скажешь? Как поспоришь с такими доводами? Я театрально поднял руки вверх, признавая правоту супруги. Что ж, да будет так! Тем более что никакого другого варианта у меня просто не остается. По крайней мере, пока.

С этого момента мои мысли наконец заработали в нужном направлении. Я написал письмо Григорянскому, встретился с царевичем Алешкой, который с самым мрачным видом поведал мне о бурной сцене, приключившейся вчерашним вечером между ним и его венценосным родителем и завершившейся абсолютно безрезультатно.

– Алешка, прошу тебя, добейся назначении другого командующего, – попросил я младшего царевича, – добейся, чтобы послали тебя или Григорянского. Боюсь, что этот Пчелинцев дров наломает!

Алексей пообещал сделать все от него зависящее, но оказалось, что генерал Пчелинцев утром того же дня выехал в Корбинский край. Что ж, на все воля господа, будь что будет.

Наведавшись последовательно к Бурову и Ольшанскому, я дал им последние наставления. В основном они заключались в том, чтобы до последнего стараться не отступать от намеченных нами планов, всячески пытаясь дождаться выздоровления наследника престола – слава богу, это событие уже было не за горами.

Встречаться с государем я не стал, лишь письменно испросил позволения набрать из солдат-добровольцев сводный батальон для отправки со мной в Новый Свет. Царь-батюшка не отказал, и в рекордные три дня люди были завербованы в основном из числа служащих Белогорских полков.

В итоге в отмеренный мне срок сборы не уложились, но никто меня подталкивать в спину не решился, и в Южноморске мы грузились на корабли только на двенадцатый день после исторической аудиенции у государя.

Однако воспрял духом я ненадолго. Как только закончилась активная фаза приготовлений, мысли мои вновь и вновь стали возвращаться к разговору с нашим монархом и спровоцированной им ситуации. Да и ошибкой было бы сказать, будто я хоть на время сумел отделаться от этих мыслей. На самом деле никуда они не девались, просто оказались временно задвинуты на задний план насущными проблемами. Так что в день погрузки в порту Южноморска на два больших торговых судна «Восток» и «Морская птица» настроение мое было уже прямо противоположно установившейся на юге страны прекрасной майской погоде.

А при отплытии я долго стоял на корме «Востока», с тоской глядя на удаляющийся берег страны, успевшей мне полюбиться, несмотря на неприятности последних дней. Впрочем, неприятности случались здесь со мною и ранее, но хороших событий было значительно больше, потому и столь грустно было прощаться с новой родиной. Жаль, безумно жаль. Ведь я мог сделать ее еще лучше, еще сильнее. А теперь остается надеяться только на выздоровление Федора, поскольку лучшее, что могла сделать фактически пришедшая сейчас к власти группа друзей детства правящего монарха, – так это просто ничего не трогать, позволяя делам идти самотеком. Но что-то мне подсказывает, что эти дилетанты, возомнившие себя государственными деятелями, поспешат всюду засунуть свой нос и все испортят. Ах, почему я ничего не смыслю в медицине? Как хорошо было бы ускорить выздоровление старшего царевича. Без него нам всем просто беда.