Эйч Пи вскочил, схватил ее за локоть и попытался подтащить к двери.

— Уходи! — решительно процедил он, пока Ребекка упиралась.

— Хенке, прекрати! Что ты делаешь?

— Пожалуйста, — умолял он, поняв, что она слишком сильная и ему с ней не справиться. — Пожалуйста, Бекка, уходи! Давай!

Она стряхнула его с себя. Да что же это с ним такое? Взяло вдруг и переклинило. Сколько он выкурил? Или, может быть, уже перешел на более тяжелую дурь?

— Бекка, милая, умоляю. Уходи. У меня сейчас проблемы, но все образуется, обещаю. А если ты не уйдешь… они меня… Прошу, уходи, сейчас же!

Он слышал свой испуганный голос, но не сделал ничего, чтобы как-то изменить тон. На самом деле он смертельно напуган. Они использовали Ребекку, чтобы его испытать. Так его обработали, что он чуть не убил собственную сестру, единственного человека, которого… да… любил.

И только ради прикола!!!

Чем больше Эйч Пи об этом думал, тем яснее это становилось. Вчера все было как в тумане, но, поспав, он допер до того, как обстоит дело. Кем он стал. Просто маленькой фишкой в Игре, не больше и не меньше. Он — чертова игральная фишка!

Воображавший себя суперзвездой, в реальности он — один из многих. Вонючая пешка, которой можно с легкостью пожертвовать ради продолжения Игры. И именно это они и сделали. Ясно, что кадры его рыданий на допросе у липового следака Болина уже выложены на всеобщее обозрение.

Этот идиот чуть не убил собственную сестру, а потом сознался во всем какому-то левому дядьке!

Вот хладнокровные подонки!

А что они могут сделать теперь, если он продолжит нарушать правила? Если вопреки предупреждению не будет соблюдать правило номер один?

— Бекка, милая! Уходи, пожалуйста, немедленно! — кричал он.

О’кей, сейчас Хенрик, по крайней мере, абсолютно честен, насколько она могла понять. К тому же страшно боится, вопрос только: чего? Кто эти «они», с которыми у него такие проблемы? Ребекка открыла было рот, чтобы спросить, но не успела, потому что он сказал это.

— Бекка, ты мне должна, — произнес он на этот раз более собранно, посмотрев сестре прямо в глаза. — Ты знаешь, почему, — добавил он затем.

При этом сердце его, словно камень, упало за ту границу, через которую он только что перешел.

Через пару секунд он услышал, как захлопнулась входная дверь. В первый раз за много лет он чуть не…

Плакать! Да, именно так, ей хотелось плакать. Ей, не проронившей ни слезинки со дня похорон матери.

Чертов подонок Хенке!