— И что же ты тут делаешь?

— Живу, служу.

— Кому?

— Богине.

Судя по всему, ответ этот он считал исчерпывающим, ну оно и верно, я же не спросил какой богине, хотя это меня сейчас интересовало мало. Куда более насущным был вопрос следующего толка:

— Как от сюда выбраться?

Раз он ходит навещать алтарь, значит точно знает путь.

— Не знаю. Я его не нашёл, я тут уже пять лет живу.

— Покажешь?..

Я говорил с полной уверенностью, что меня пошлют, да туда, куда я хочу, когда до меня дошёл смысл сказанных слов.

— Сколько?! Ты как тут выжил?

Вся моя хладнокровность мигом слетела, слишком много свалилось на мою бедную психику за короткий промежуток: пауки размером с бульдозер, падение, переломанные и срощенные кости, а теперь, я ещё узнаю о том, что от сюда нет выхода! В сознание ворвался голос Никиты, который отвечал абсолютно последовательно заданным вопросам.

— Пять лет. Я охотился на крыс, иногда на пауков, только те не вкусные и от их мяса мне очень плохо, я их в жертву богине отдавал, а когда я не мог найти пищи, богиня питала меня своей энергией. Убери пожалуйста своё оружие, страшно так на него смотреть.

Осознав, что весь диалог проходил в боевой стойке с моей стороны, я несколько смутился и отпустил оружие, но сразу же отринул смущение в сторону. В незнакомой обстановке, где всё может быть враждебным именно так и надо реагировать на неизвестность — быть готовым отразить опасность, но не бить, так, как имеется вероятность, что напротив союзник.

— Извини. Меня Мираж зовут, я несколько неожиданно здесь оказался, потому несколько резок, извини.

— Ничего, я когда сюда только попал таким же был, только слабее наверное. Ты располагайся, теперь в этом месте ты надолго.

— Вот уж утешил.

Присев напротив Никиты прямо на камни, я достал из инвентаря пару жареных кусков мяса, один из которых протянул Никите:

— За знакомство!

Описать полностью выражение лица моего нового товарища просто невозможно. Его глаза и рот округлились, руки задрожали от нахлынувших чувств, и он, словно вышедший в пустыне к оазису путник, протянул в неверии руки, боясь что это мираж. И ведь не мудрено! Пять лет прожить на крысах, а тут зайчатина, к тому же хорошо приготовленная. К еде он приступил на удивление сдержано, было видно внутренний стержень этого человека. Хотя человека ли?