Сандра встала.
— Я тоже пойду. Меня ждет дочь-подросток — объяснила она Диллону.
— Мы проводим вас домой, — предложил Диллон.
— Я сам позабочусь об этом, — сказал Чивер. — Если вы не возражаете.
— Конечно, — ответила Сандра. Она взглянула на Джесси, затем подошла к ней и взяла за руку. — Ты уверена, что с тобой все в порядке? Ты же знаешь, я бы осталась с тобой, но Рэджи сейчас совсем одна.
— Поезжай. У меня все будет хорошо. Спасибо.
Диллон и Джесси проводили Чивера и Сандру до дверей, где Сандра остановилась, обняла Джесси и снова вопросительно на нее посмотрела.
— Сандра! — засмеялась Джесси. — У меня все замечательно. Увидимся завтра.
Сандра и Чивер наконец ушли, а Джесси с Диллоном обернулись и выжидающе посмотрели друг на друга. Но прежде, чем они успели произнести хотя бы слово, они услышали звон шпор.
Ринго появился в коридоре, ведущем к кабинету и к спальням.
— Где ты был? — спросили они одновременно.
— Извините, что задержался, но я следил за этим Грином, пока не услышал, что случилось с Джесси, — с виноватым видом ответил Ринго. Он встал подбоченясь и некоторое время смотрел на Джесси и Диллона, а затем покачал головой, выражая, таким образом, презрение к самому себе. — Я думал, будет полезно выяснить, чем он занимается в то время, когда не следит за Джесси. А ты... — Он посмотрел на Диллона. — Ты не говорил, что я должен повсюду как хвостик ходить за ней.
Диллон стиснул зубы, он злился на самого себя. Диллон прекрасно знал, что Джесси грозила опасность и все равно оставил ее одну.
Такого больше никогда не должно повториться. Джесси посмотрела на Ринго:
— И куда ходил Таннер Грин?
— Вот здесь начинается самое странное, — сказал Ринго.
Он подошел к дивану и устроился на нем поудобнее, откинувшись на спинку и положив одну ногу на другую. Некоторое время он рассматривал свои сапоги, а затем сказал:
— Он пошел в казино и остановился у стола для игры в кости.
— И что он делал рядом с игорным столом? — поинтересовался Диллон.
— Некоторое время смотрел на него. Но даже не попытался дотронуться до чего-нибудь. Просто стоял и смотрел на него с грустным видом.