Кстати, наш проект называется «Научный анализ всестороннего обеспечения защиты жуков». А сокращенно его следует произносить как «ЭНАВЭОЗЕЖЕ». А вовсе не НАВОЗЖ.

У работы в НАВОЗЖе есть ряд недостатков: летом батареи шпарят на полную мощность, зато зимой они отключены; офис-менеджер ни на что не разрешает тратить деньги, компьютеры настолько стары, что на них до сих пор стоит та версия Windows, где указан год ее выпуска, и уж нет смысла говорить о том, что здесь я каждый день ощущаю, во что превратилась моя жизнь. Но есть и некоторые плюсы. Кофе здесь весьма недурен, потому что доктора Фэрклаф заботят только две вещи на свете: кофеин и беспозвоночные. А еще каждое утро, пока загружается мой допотопный комп, мы с Алексом Тводдлом травим анекдоты. Точнее, я рассказываю анекдоты Алексу Тводдлу, а Алекс Тводдл смотрит на меня и моргает.

Я мало что о нем знаю, и уж точно мне ничего не известно о том, как он попал сюда на работу, но вроде бы он секретарь-референт доктора Фэрклаф. Кто-то говорил мне, что он с отличием окончил вуз. Но какой именно и по какой специальности, мне неизвестно.

– Так вот, – начал я, – встречаются в одном баре два куска трассы…

Алекс моргнул.

– Куски трассы?

– Ну да.

– Ты уверен? По-моему, это какая-то бессмыслица.

– Забей. В общем, один кусок говорит другому: «Я такой крутой, такой прочный, по мне грузовики ездят, а я вообще ничего не чувствую». Только он замолчал, как в бар входит разделитель. И тогда первый кусок асфальта вскакивает и прячется в углу. Его приятель подходит к нему и спрашивает: «Ты чего? Ты же говорил, что весь из себя такой крутой и прочный?» А первый кусок отвечает ему: «Да, так и есть, только тот парень – разделитель».

Повисла долгая пауза.

Алекс снова моргнул.

– И что такого страшного в разделителе? В него кто-то врезался?

– Да нет, просто один парень крутой. А тот, другой… разделитель.

– Да, но почему его нужно бояться?

Честно говоря, не понимаю, чем это было больше, хобби или наказанием – рассказывать Алексу смысл анекдотов.

– Нет, Алекс, это такая игра слов. Потому что если сказать «разделитель» на диалекте кокни, глотая буквы, то получится слово, похожее на «расчленитель».

– А. – Алекс задумался на пару минут, а потом выдал: – Вообще-то, у меня не получается.

– Ты прав, Алекс. В следующий раз придумаю что-нибудь получше.

– Кстати, – заметил он, – у тебя встреча с доктором Фэрклаф в половине десятого.

Это был недобрый знак.