— Коллега! Я с вами, вы не против? — один лекарь подошел ко второму, а тот подошел к третьему. — Вместе мы справимся! Спасем цесаревича! — обрадовались они, и начали обсуждать план лечения.

— Ноги не подлежат восстановлению, — сразу замотал головой старый лекарь.

— Нет же! Нужно попытаться! — заявил его более молодой коллега.

— Идиот, нужно жизнь спасать, это в первую очередь! — не согласился тот.

— Но ведь это недопустимо, чтобы будущий Император остался без ног! Сделаем всё возможное, есть ведь древние талмуды, там описывается процесс восстановления конечностей!

— Ты предлагаешь экспериментировать на цесаревиче? — возмутился старый. — Иди отсюда, ты больше не в моей команде!

— Я так понимаю, вы ничего не можете сделать? — пробасил Император.

— Нужно время, Ваше Величество! — поклонился один из них. — Сдать все анализы, провести все диагностические процедуры. Это займет не менее двух месяцев!

Император тяжело вздохнул и посмотрел на лекарей, а те замерли в ожидании.

— Может, казнить вас всех за измену? — задумчиво проговорил старик, а они побледнели. Всё же каждый понимает, что сейчас Императору явно не до шуток, не то у него состояние.

Некоторое время лекари смотрели на Императора, а он на них, и в комнате повисла звенящая тишина.

— А нас-то за что? — возмутился один из них. — Мы хоть что-то делаем, а Булатов просто стоит и смотрит! — он указал на меня. — Даже не подошел к цесаревичу!

В ответ я просто поднял руку.

— Говори, — пробасил Император.

— Вообще-то Империя меня никак не спонсировала, чтобы я был ей должен. Только налоги плачу и плачу, — пожал я плечами, а старик нахмурился.

— Эй! Ты всё равно должен! — возмутился старик. — Ты живешь в этой стране и являешься частью этой Империи!

— Допустим, — согласился я. — Но мне, в отличие от этих конченых идиотов, не нужно даже подходить. И так всё предельно ясно.

— Так если ты всё понял, может расскажешь? — съязвил один из лекарей.

— А чего тут понимать? Два часа, тридцать семь минут, и он умрет, — пожал я плечами.

— И ты так спокойно об этом говоришь? — удивился старик.