– Как долго вы намереваетесь истязать меня?

– Я бы и вовсе не истязал, но ты же каждый раз устраиваешь бунт. Знаешь, Герона я к тебе приставил не для того, чтобы он учил тебя, а чтобы ты училась на нем. И сегодня я увидел первые плоды, это радует.

Прохладные пальцы Владыки легли на плечи, прошлись по спине. Странно, но боли Лера не ощутила.

– Это тело не создано для ударов.

В следующий миг Сатана прижал ее к себе и пространство вокруг них слилось.

Оказались они в другой зале. Больше всего Лера сейчас боялась желаний Сатаны.

– Чего ты так боишься, Лемет? – посмотрел в черные глаза, точно в душу заглянул.

– Вас, Владыка.

– Я такой страшный? – подтянул ее к себе.

– Вы хозяин, а значит, можете позволить себе все, что угодно.

– С этим не поспоришь, – довольно улыбнулся. – А если я пожелаю тебя? Воспротивишься?

И склонился к ней, едва ли коснулся губ своими губами. Сатана отличался от остальных демонов. Он был невероятно красив, но при всей своей красоте, стати, обладал взглядом, от коего в жилах стыла кровь. Лера уже имела неудовольствие лицезреть акт суда над грешниками. Владыка доставлял тем страшные муки одним лишь взглядом, он проникал в сознание и творил нечто похожее, что сделала она с Эроданом или Героном с той разницей, что его влияние вызывало не галлюцинации, а реальные страдания и боль, жуткую боль.

– Нет, – и прикрыла глаза, не было сил смотреть на него.

Тогда Сатана заключил ее лицо в свои ладони и все же поцеловал. Поцелуй Дьявола… жгучий, глубокий, страшный и в то же время прекрасный. Тьма Владыки окутала демоницу, прошла насквозь, но вскоре хозяин призвал ту обратно.

– Грешности в тебе ни на грамм, – прошептал Лере в губы. – Это и огорчает, и радует одновременно. И надо же, сердце твое пылает. Я даже чуточку обжегся, – усмехнулся. – Такая демоница украшение дворца, возможно, моего ложа, но не более. А жаль.

Лера его не понимала, страх затуманил разум, слезы уже вовсю лились по щекам.

– Я бы мог тебя сломать, но почему-то не хочется. Приятно осознавать, что и в Преисподней способны расцветать прекрасные бутоны в окружении, казалось бы, смерти и мрака.

И в голосе его Лера ощутила тоску.

– Что вы этим хотите сказать? – пролепетала дрожащими губами.

– Обернись, моя маленькая искусительница.