— Здесь я тебе, к сожалению, не подскажу. Но обвинения с тебя сняты. Поэтому просто успокойся и живи свободно.
— Преступник сознался?
— Представления не имею, — отмахивается папа. — Главное, мы точно знаем, что Алексис с ними был заодно. Он должен был увезти тебя в Нагдад, и это бы дало злоумышленникам почти полный контроль надо мной. Не только во время этой сделки, но и вообще. Ради твоего благополучия, я бы сделал все возможное. Просто, я был слеп и глуп, когда настаивал на той свадьбе.
— Ты хотел, как лучше, — примирительно говорю я.
— Когда тот план провалился, времени оставалось немного, и за тобой начали охоту. В надежде, что получится прибегнуть к шантажу. Но сейчас все закончено.
— А сделка?
— Документы практически подписаны.
— То есть я могу возвращаться к своей обычной жизни?
— Да. Отдохни пару дней от потрясений, и все вернется в свою колею.
Папа целует меня в висок и, отставив пустую чашку, уходит спать. Я тоже поднимаюсь к себе. На прикроватной тумбочке часы, которые я так и не отдала Дереку.
Вопросов у меня еще очень много, и я надеюсь, Дерек на них все же ответит. Завтра. Ложусь спать почти уверенная, что законник приедет с утра.
Я жду его весь следующий день. Между нами слишком много недосказанности. Мы так и не заглянули в мои воспоминания. Но законник, так и не заезжает и, вообще, никак не дает о себе знать, не пожелав даже поставить точку в наших странных отношениях. Зато под вечер является Мона. Ее-то я видеть совершенно не готова.
Наверное, Клэр ждет. Да и неправильно исчезать так, не попрощавшись. Паршиво вышло, сначала неприятный разговор о том, что между нами ничего не может быть, потом этот дурацкий поцелуй с Моной, а сейчас исчезновение без малейшего «пока». Но моя работа делает меня мудаком. Только ей я остаюсь верен на сто процентов, женщины такого не терпят. И Клэр я даже предлагать не буду. Может, и к лучшему, что не вышло поговорить, хотя я хотел. Но обстоятельства выше нас. Я домой в душ-то съездить и переодеться не могу.
Бессонная ночь, которая перетекает в кошмарный, бесконечный день. Если кажется, что так просто предъявить обвинения зятю генерала, то это иллюзия. Практически нереальное мероприятие, опасное для жизни и карьеры.
Если бы не отец Клэр, не получилось бы вообще ничего. Но именно он выдвинул обвинения, именно он орал в кабинете моего начальника так, что даже дежурные сбежали курить на улицу, именно он требовал справедливости, угрожал лишить должности и работы все управление. Короче, делал все то, что обычно делают богатые зарвавшиеся аристократы. Впервые я слушал подобные вопли с удовольствием.
Нам, по крайней мере, разрешили задержать его и допросить. Немного, но лучше, чем ничего. Правда, потом все пошло наперекосяк.
Не только, потому что приехал генерал, теперь орали и угрожали мне, но и потому что допрос ничего не дает. Я пытаюсь подступиться и так, и этак, но Эдмонд молчит. Точнее, говорит, но создается впечатление, будто он, действительно, не в курсе происходящего. Даже делами он занимается через посредника. Просто пешка. Или талантливо притворяется.
У меня остается не более трех часов, чтобы доказать его причастность, если не получится, то придется отпустить и попрощаться с рабочим местом, и, возможно, свободой. Генерал, предполагаю, не спустит мне это и отомстит. Но на его месть мне наплевать, не в первый раз идти против системы. Сейчас я умнее, опытнее и шансов выиграть этот бой больше.
Интуиция орет, что я упускаю что-то важное, и только ближе к обеду, в очередной раз заставив Эдмонда ответить на вопросы и закинувшись еще одной кружкой кофе, у меня получается сложить пазл. Правда легче от этого не становится.