— О чем ты? — надула губки Тамрэта — Селина очень добрая и не способна на то, в чем ты её обвиняешь. Она всегда на стороне Добра и Справедливости.
Элизабет промолчала, вспомнив, что она слышала разговор у беседки именно Селины. Еще тогда она поняла, что Ворлы могут быть добрыми.
— Ладно, давай одеваться и пошли, — согласилась Элизабет, нехотя вылезая из-под одеяла.
Девушки встали с кровати и вместе заправили её. Затем они надели платья, обернулись розовыми одеяниями и укрылись накидками с капюшонами. Элизабет спрятала рюкзак под плащ, отчего плащ оттопырился. Элизабет посмотрела на себя в зеркало, и отметила, что она похожа на разъевшегося Ворла.
— Лори, как ты там? — прошептала Лиз, воспользовавшись тем, что Тамрэта задумчиво остановилась у окна, прощальным взором окидывая дивный парк.
— А ты как думаешь? Кому понравится сидеть в сапоге? — недовольно пропищала Лори.
— Но чего ты в нем забыла? Вылези и устройся рядом с ним, — посоветовала Лиз.
— Какая разница в сапоге или возле сапога? Так хоть меня не прижимает ничего — сапог не дает. Кстати, спасибо, что вчера не забыла сунуть мне еду, а то я думала, что умру здесь голодной смертью. А что, твоя знакомая-неврастеничка уже смирилась с моим существованием? Может мне тогда можно вылезти? — обрадовалась Лори.
— Да ты что?! Даже не думай! Она не вспоминает о тебе, так зачем же напоминать? Кстати, она идет с нами, — заговорческим шепотом известила девушка мышку о планах Тамрэты.
— Слышала. Мое заточение в рюкзаке сведет меня с ума. Ты уж как-то намекни ей, что я не могу вечно сидеть здесь. Может она поймет это своим «высшим разумом»?
— По-моему её, как ты выразилась, «высший разум» отказывается воспринимать мышей. И с этим я ничего не могу сделать. Но может со временем она привыкнет к тебе?
— Хоть бы, — вздохнула Лори и заворочалась. Места в сапоге ей явно не хватало.
— С кем ты шепчешься? — поинтересовалась Тамрэта, тихо подойдя сзади. — Со своей ужасной зверюгой?
— Да ладно тебе, не такая уж она и мерзкая, — вступилась за Лори Элизабет.
— Видимо мне придется смириться с её существованием? — предположила очевидное Тамрэта. По всему было видно, что девушка пытается побороть свой страх.
— Да уж, будь любезна. Лори спасла меня от многих передряг и я её очень люблю.
— А ну-ка покажи её, — осторожно предложила девушка, судорожно хватаясь за спинку кресла в ожидании появления мыши. — Мне надо привыкнуть к её виду.
— Она совсем не страшная. Наоборот — белая, пушистая и очень милая, — заверила подругу Лиз, обрадованная желанием Тамрэты привыкнуть к Лори.
На счет «очень милая» Элизабет явно перестаралась, но ей надо было должным образом разрекламировать Лори. Да и к тому же, где это было видано, чтоб реклама соответствовала действительности? Поэтому девушка не стала сообщать о строптивом норове своей мышки. Элизабет залезла рукой в сапог, нащупала теплый комочек, и осторожно извлекла из него «очаровательного милого» зверька.
У Элизабет даже глаза полезли на лоб от вида скромно опустившей глаза Лори. «Скромность» и «Лори» понятия не совместимые. Но тут мышка еще больше удивила свою хозяйку, застенчиво поджав хвостик и заискивающе глянув на Тамрэту.