— Приходи к нам, — мягко предложила она. — Сейчас тебе не стоит быть одному.

Я оглянулся на вершину холма, где лежал мой отец. Что бы о нём не говорили, он всегда любил рисковать. Всегда стремился к лучшему. Мне нравилось думать, что именно поэтому, после целой жизни неудач, он выбрал смерть героя.

— Знаете, — произнёс я, помогая Изабелле забраться в автомобиль, — я слышал, на сорок девятой улице открылся великолепный итальянский ресторан. Может, сходим?

И мы поехали на юг через Бронкс, мимо возвышающихся зданий, пустующих сельскохозяйственных угодий и новых фабрик, построенных рядом с железнодорожными путями. Бронкс, как и весь город, неуклонно разрастался — а с учётом прокладки метро, эта тенденция, думаю, продолжится.

Наконец, мы доехали до Манхеттена.

Я выглянул в открытое окно: по улицам прогуливались мужчины в котелках и женщины в лёгких белых платьях; все наслаждались тёплым весенним вечером. А вдалеке, где темнеющий городской горизонт сливался с облаками, на небе разгорался закат, отбрасывающий рыжие, розоватые и багровые отблески на небосклон.

Я поймал себя на том, что думаю о насилии, коррупции и бессмысленных смертях, с которыми столкнулся за свою жизнь. Было время, когда я не хотел ничего сильнее, чем сбежать от всего этого.

Я посмотрел на сидящую рядом Изабеллу и подумал о пока неизведанных возможностях.

Было что-то в этом городе, что взывало ко мне, манило меня, несмотря на весь здравый смысл.

В конце концов, я ведь сын своего отца.

Примечания