Я хотел напомнить про два тела на сцене, но когда обернулся, то понял, что уже слишком поздно.
Как Джек и планировал, сцена превратилась в погребальный костёр — но не для мисс Белл. Для Луи, погибшего от рук Джека. И для самого Джека, убитого мной.
На улице вокруг нас с отцом сгрудились прохожие.
— Я представлял свою собственную смерть бесчисленное количество раз, — сказал отец, тяжело дыша. — Но и помыслить не мог о таком.
Я прижал свои руки к его груди, пытаясь остановить кровотечение.
— Не сдавайся, — прошептал я.
— Всё хорошо, Саймон, — он слабо улыбнулся, — твоя мать гордилась бы мной. У меня на руках была всего пара тузов, но я пошёл на все. И выиграл.
Так и есть: сегодня вечером он спас две жизни — жизнь Хелен и мою.
Я держал его крепко-крепко, пока его прерывистое дыхание не замерло, и руки Малвани не оттащили меня прочь.
Двое мужчин переложили его тело на носилки, загрузили в фургон коронера и повезли туда, куда я не мог за ним последовать.
Глядя ему вслед, я больше не чувствовал пустоту.
Я ощущал глубокую печаль — словно надежду на всё, что могло произойти, отобрали у меня окончательно.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ
— Великолепный вид, не правда ли? — прогремел у меня за спиной голос Малвани. — Действительно, дух захватывает.
Я смотрел на реку Гудзон, прислонившись к железным перилам; специально выбрал это место, чтобы расположенный к югу завод не закрывал весь вид.
— Ты проделал весь этот путь, чтобы полюбоваться вместе со мной пейзажем?
— Чёрт, Саймон, ты же знаешь, что это не так!
Он вытащил сигарету из пачки, закурил и медленно, неторопливо затянулся.
— Мне сложно признать, что я был неправ… И извиниться; сказать, что мне жаль, — произнёс он, наконец. — Ещё труднее признать, что я совершил ужасную ошибку, которая привела к смерти твоего отца.