Участковый, достав из внутреннего кармана полиэтиленовый пакетик с наркотой, принялся рекламировать ходовой товар из Нидерландов. Минут дес ять Сашка наслаждался зрелищем, пока выскочивший наряд не заломил руки новоявленному торговцу наркотой.

Через день в Сером доме разразился скандал. Видимо, послание в Интернете, дошло до адресата. К тому же копии признательных показаний Сашка лично отдал секретарю губернатора в конверте. Разразился столь оглушительный «катаклизм», что стоил места начальнику УВД — плохиш-полковник повесился.

Участковый загремел на Челябинскую зону. Начальника РОВД и его заместителя, где служил нерадивый мент, уволили без выходного пособия. По инициативе губернатора в город прибыла комиссия из МВД с большими полномочиями. В результате проверки в Сером доме и во многих РОВД многие начальнички лишились погонов, а некоторые получили вполне реальные сроки. Иртышск два дня не сходил с экранов центрального телевидения в программе «Криминальные хроники». В городе никто не понимал, какая муха укусила коррумпированного полковника милиции, вздумавшего каяться в своих грехах. Многие люди в погонах обозлились на покойника жутко — каешься, да и хрен с тобой, но зачем народ за собой на дно тянешь.

До малой доли истины допер лишь Вовка Качанов, появившийся у Сашки с литром коньяка. Он тактично ни о чем не спрашивал, лишь подняв рюмку, сказал:

— Спасибо тебе, Пожар.

Больше разговоров о прошедших громких событиях не вели, а спокойно пили благородный напиток, вспоминая удачную рыбалку.

Интересно, что у иртышской милицейской эпопеи получилось очень серьезное продолжение. По приказу президента по всем УВД в крупных городах прокатился вал проверок. Дотошные комиссии тщательно чистили авгиевы конюшни. В итоге из органов за профнепригодность вытурили сорок пять тысяч рядового, сержантского и офицерского состава. Пятнадцать тысяч сели на скамью подсудимых. В завершении по указу президента милицию сократили втрое — до пятисот тысяч человек. Народ воспринял это дело с большим одобрением — лучше меньше, но качественней.

К двадцать третьему июня, на тетушкин день рождения, подтянулись Наставники. На семейном торжестве, кроме родственников, присутствовали две пары — подруги Нины Юрьевны с мужьями. Тетушка в свои пятьдесят два года выглядела молодой дамой, а все благодаря амброзии Предтеч. Все женщины в их большом семействе принимали этот волшебный напиток — результат налицо.

Но главным гостем на празднике был, конечно, князь Михаил Георгиевич Пожарский, прилетевший из Ниццы. После многолетних приглашений, наконец, решил навестить Родину предков, на которой, к стыду своему, ни разу досель не бывал. Он прибыл два дня назад, и за него сразу взялся Петр Степанович, начав проводить с ним омолаживающий курс.

— Вам, профессор, придется задержаться у нас минимум на месяц.

И не возражайте, пожалуйста, князь. Здесь искренне рады вас видеть, к тому же после полного курса лечения вы будете выглядеть как огурчик.

— Ваши бы слова да Богу в уши, уважаемый Петр Степанович.

— Михаил Георгиевич, дорогой, фирма гарантирует. Посмотрите на свою племянницу, разве дашь ей больше тридцати?! Да меньше, ей Богу.

— Действительно, Ниночка великолепно выглядит.

— Вот и я о том же, и вы, князь, станете мужчиной хоть куда. Глядишь, и даму сердца найдете.

— Эк, голубчик, куда хватили, у вас слишком богатое воображение.

Предтеча лишь едва заметно усмехнулся.

А в это время Мастер вел беседу с Сашкой в саду. Они сидели за небольшим столиком под большой яблоней, Пожарский читал утреннюю прессу, а Иван Степанович пил чай из кружки с веселенькими цветочками. Несмотря на летнюю благодать и окружающую идиллию, фруктовые деревья, источавшие тонкий аромат, большие клумбы красивых цветов и зеленую травку, разговор происходил трудный и для Сашки неприятный. Он специально отгородился от собеседника газетой.

— Нет, нет и нет, — выпалил Сашка в очередной раз.

Мастер тяжело вздохнул.