Знайте: он так и не вернулся.

Он выскочил из воды в Бездну. И не вернулся.

Вернулась лишь кровь. Целые реки крови. Могучие алые течения обагрили наше океанское небо.

И вдруг прямо среди нас оказалось белое судно. Откуда? Как мы могли его не заметить? Как оно прошло мимо наших сигналов?

Тоби Вик убил капитана Веласкеса – надеюсь, капитан умер быстро. В следующую секунду океан с грохотом пронзили гарпуны. Наших матросов поймали сразу же, второму ученику гарпун угодил в дыхало, и не успел он опомниться, как сети мгновенно утащили его в Бездну.

Третья ученица бросилась ко мне, но она была еще мала: ее выхватили из воды прямо у меня перед носом. Один рывок – и она уже в Бездне. Будто чья-то гигантская пасть подняла ее в воздух.

Наконец я пришла в себя и бросилась вертикально вверх. Наш корабль был разбит, отряд уничтожен. Скоро настал бы и мой черед…

Тут в меня попал гарпун.

Я штопором уходила в небо, оставляя за собой кровавую спираль, но гарпун крепко засел в ране и не выходил. Я решила, что истеку кровью или умру от шока, а потом мое тело точно так же порежут на куски те люди, что истребили мой отряд.

И вдруг я очутилась на поверхности. Хотя я уходила ввысь, почему-то вокруг опять была Бездна; я месила воздух плавниками и хвостом, взметая фонтаны крови и пены.

Кто-то ухватился за гарпун. Я висела на нем беспомощно и неподвижно, опустив голову к воде. Смерть моя близилась… Долгая и мучительная смерть. Мои товарищи умерли, и некому было отомстить за их гибель.

Я ждала, когда пробьет мой час.

Но он не пробил.

Кто-то отломил гарпун, оставив его острый конец у меня во лбу – там он и сидит по сей день.

Я оказалась на свободе. Лежа в воде и давясь кровью, что рекой хлынула мне в горло, я смогла лишь повернуться на бок и краем глаза увидеть исчезающий вдали корабль.

На его боку были высечены символы: «Т» и «В».

Потом я вновь стала ждать смерти и впала в забытье. Акулы меня не трогали: они пировали останками других китов.

А очнулась я такой, как сейчас.

Живой. С обломком гарпуна во лбу: он так филигранно и глубоко вошел в черепную кость, что наши лучшие хирурги не решаются его трогать. Я ношу его как вечное напоминание.

Впрочем, я и без всяких напоминаний не забыла бы тот день. Ведь с тех пор я осталась без эхолокации.