Отличало от исходного образца и, прицельная дальность до тысячи метров, с хорошей настильностью и кучностью стрельбы.

Взяв его в руки, расстреляв в тире пару рожков, я с горящими как фары тепловоза глазами:

- Владимир Григорьевич! Под мою ответственность – снимайте с производства автомат под «Арисаку» и запускайте этот.

Тот, в довольно вежливых выражениях:

- Серафим Фёдорович! А кто Вы такой, извините, чтоб принимать такие решения?

- Я Вам потом, на ушко скажу - кто я такой… А пока делайте что я сказал! А если будет наезд именно на Вас – скажите, что Свешников вас в заложники взял.

Рисунок 18. Марс - наш!

Конечно, сперва мы с Фёдоровым сидели на измене: новый автомат, даже от «автомата Фёдорова» - отличался как «Мерседес» от ушастого «Москвича», не говоря уже от привычной мосинской трёхлинейки с гранённым штыком…

А ведь инертность мышления – вещь убойно-смертельная для любой прорывной идеи!

Однако, пронесло.

Видно недаром мы с Елизаветой старались-рисовали и, видимо к тому времени висящая в фойе курсов «Выстрел» картина «Марс наш!» - на которой была изображенная высадившаяся на Красной планете группа бойцов начала 21 века, мал по малу сделала своё дело – серьёзно изменив мировоззрение хроноаборигенов и их взгляд на некоторые вещи… Плюс регулярные пиздюлины от бело-маньчжур и подспудное воздействие моего военного лобби.

Короче, автомат нашим военным понравился и, пройдя все положенные испытания и процедуры - был принят на вооружение как ИНДИВИДУАЛЬНОЕ(!!!) автоматическое оружие пехоты. До этого же, напомню: «реальный» автомат Фёдорова - считался чем-то «промежуточным» между автоматической винтовкой и ручным пулемётом и, к нему - даже полагался свой второй номер.

Заряжающий, то бишь.

Конечно, не наш родной «Калаш» - далеко не он!

Тяжеловат, не шибко надёжен, не смотря ни на какие усилия - недостаточно технологичен: излишне сложен в производстве и требует много ручной работы для доводки…

Отсюда чрезмерно дорог для обычной пехоты и перевооружить на него решились только элиту и прежде всего – Первую московскую пролетарскую мотострелковую дивизию.

Однако «6,5 миллиметровый автомат Фёдорова образца 1927 года», послужил своего рода концептом. После принятия его на вооружение, был объявлен конкурс и многие российские оружейники принялись спешно работать над штурмовой винтовкой под патрон «6,5х39».

Дегтярёв, Симонов, Токарев…

Да и тот же Фёдоров, которому я шепнул на ушко пару идеек – скоопирайтенных с реальных «АК-образных» и даже подкинул затворную раму с затвором от своего охолощенного «Витореза», что был в числе доставшихся мне «роялей».