– Это было бы очень кстати. Больных в посёлке много, среди них есть и нуждающиеся в скорой помощи.

– Решено. А сейчас давайте знакомиться с огненными псами. Вот тот, который побольше – это самец. Обратите внимание на пару верхних и нижних клыков. Они расположены как у волка. А у самки, видите, клыки растут совсем по-другому.

Самец подошёл, уселся рядом, глядя на собравшихся детей почти равнодушным взглядом. От него ощутимо тянуло теплом, словно только что вытащили из печи. Я похлопал его по шее, потом по мускулистому боку. Сидя он был лишь немного ниже меня. А для детей, наверняка, казался просто огромным.

– Огненные псы умеют управлять огнём, – наставительно сказал я. У меня над головой появилось несколько язычков пламени, которые довольно быстро переросли в небольшой костер. – Что такое?

– Огонь, – сказал одна из девочек. Парнишка, стоявший рядом, показал пальцем.

Я поднял голову, но огонь за секунду до этого исчез, и я, собственно, ничего не увидел. Стоило мне опустить взгляд, как огонь вспыхнул вновь. При этом я не чувствовал жара.

– Где огонь? – переспросил я.

– Над головой, – подсказала девочка.

Я поднял руку, но огонь моментально исчез.

– Может, показалось? – я убрал руку, и огонь вспыхнул вновь.

Огненный пёс несколько раз выдохнул ноздрями маленькие облачка серого дыма, словно сдержанно смеялся. Дети сразу заулыбались, поняв, что это лишь шутка. А вот взрослые, к слову, улыбнулись неискренне, подобный юмор не оценив. Ну и пусть их, главное, дети остались довольны.

Ближе к обеду мы вернулись в центр поселения, где отобедали в большой компании родственников Вьеры. Из прямой родни у неё были только родители и дедушка, который остался в столице. А вот дядей, тёть, двоюродных кузенов и кузин набралось десятка два, поэтому всем желающим места в большом шатре не хватило. Меня, как почётного гостя кормили самым вкусным, включая конину, которую приготовили ещё накануне, и она успела «правильно» остыть. Я же, в свою очередь, угощал всех желающих мятными конфетами, которые вызвали большой ажиотаж. Многие никогда не видели и не пробовали ничего, что может быть приторно-сладким и мятным одновременно. Кстати, Виера к этому отнеслась ревностно, словно конфеты, которые я раздаю окружающим – это те конфеты, которые не достанутся ей. Я только улыбался на то, как она смешно надувала губки. Надо сказать, что она к этому празднику переоделась, сменив наряд охотника на милое платье, отдалённо напоминающее наряд Илины. Да и вид смущённой молодой девушки вызывал улыбку.

Насчёт знатных родов, хочу сказать, что мама Виеры оказалась женщиной со стальным характером, ничуть не уступающим любой из старейшин. Дальние родственники, играющие роль прислуги, летали от шатра к шатру с большим энтузиазмом. Стоило ей только подумать, что гостям нужно больше кипятка для чая, так они уже бежали выполнять поручение. Пока Вьера отвлекала меня разговором о еде, её мама увела для приватного разговора Илину, после чего та вернулась с изрядно подпорченным настроением. Бедная Вьера наверняка и не подозревала, что её ко мне уже сватают. Ну не о погоде же её взрослые разговаривали на улице. Она была мне глубоко симпатична, но только как младшая сестра. Ей до соблазнительной женщины ещё расти и взрослеть.

После небольшого и шумного праздника я до вечера занял шатёр местной травницы, которой подарил небольшую коробочку с сушеными корешками. В академии, под присмотром Грэсии, созрела вторая партия волыночника и румяного корня, которые я взял в дорогу как раз для таких случаев. И то, что это редкие и очень нужные ингредиенты, я понял по реакции травницы и её ученицы. Да, в посёлке старого рода травами тоже заведовала старая бабка, в ученицах которой ходила её внучка. Подари я им сундук с золотом, они бы и бровью не повели, а тут небольшая коробочка, и они сразу же согласились выделить мне на два дня шатёр для приёма больных. Сказали, что за это я могу делать с «несчастными, асверами, решившими не вовремя заболеть», всё, что моей душе угодно.

Проблем со здоровьем в поселении, где большая часть болезней лечилась знакомой дурно-пахнущей мазью, было много. В том числе и серьёзных. К примеру, у одного из мужчин, который неудачно упал на рыбацкой лодке, была разорвана селезёнка. Это ж как надо было упасть, чтобы так пострадать? Ещё один умудрился съесть испорченную рыбу и так отравиться, что в прямом смысле посинел. Родные уже и не надеялись, что он выкарабкается с того света, а румяного корня, который мог его спасти, в поселении просто не осталось. Или травница его берегла для кого-то другого, в чём родственники больного и он сам её нисколько не винили.

К вечеру, когда я порядком устал, травница, следившая за моей работой, выглядела так, что я начал переживать за старейшин. Если они вздумают сделать что-то поперёк моей воли, она лично устроит им такой разнос, что мало никому не покажется.

Поздно вечером я всё-таки встретился со старейшинами, с которыми мы долго разговаривали на разные темы. Больше всего их интересовало: как я живу, как проходит учёба в академии, и как на асверов действует магия. Отдельно меня расспрашивали о Великой матери и том, как я с ней уживаюсь.

– Ты упоминал, что артефакт, извергающий огонь, нужно довольно часто наполнять силой, – спросила Беатриса. Она сидела как раз напротив, и разговаривать с нами ей было гораздо удобнее, чем са́мой главной из старейшин. Та, наверняка, весь вечер думала, как бы это поправить. – Как часто ты планируешь возвращаться?

– На лето должно хватить. Думаю приехать к вам в гости поздней осенью. Если всё будет в порядке, то два раза в год буду к вам заглядывать.

– Не «приезжать в гости», а «возвращаться домой», – поправила меня старая Исана. – Постройка из холодного камня в сыром городе Империи может считаться твоим домом. Как и усадьба Хауков в южных землях. Только стоит ли жить там, где сосед желает твоей смерти? Людей, живущих в соседних домах, душат алчность, зависть и жадность. Они хотят занять твоё место, владеть твоими вещами. Убивают друг друга, иногда без причины. Ты понимаешь, о чём я. Можно считать такое место своим домом. Можно, – она пару раз кивнула, неохотно соглашаясь с этим утверждением. – Но я хочу, чтобы в твоём сердце поселение старшего рода, уютный дом и бескрайние зелёные луга заняли важное место. И говоря слово «дом», ты вспоминал именно его. Говорю об этом без лукавства.